|
внутренних мигрантов... а массы замыкаются в локусы, утрачивая способность говорить на языке общих ценностей и устремлений, нация постепенно превращается в «диаспору», но уже вкладывающую в одни и те же слова разные смыслы».1 Таким образом, проблема идентификации в рамках авторитарноутилитарной стратегемы, во-первых, изначально выходит на первый план и, во-вторых, становится многогранной, затрагивая не только цивилизационные, но и социальные, государственные, этнические, личностные и другие аспекты идентификации. Как уже отмечалось, утилитаризм в данный период приобретает статус исторического (продолжительного во времени) способа организации российского общества. Поэтому здесь господствует логика развития, определяемая любой исторической политико-культурной парадигмой и подразумевающая последовательное прохождение в ходе развития трёх фаз интегрирующей. легитимирующей и идентификационной. Каждая фаза представляет собой актуализацию центральной на данный момент политической проблемы, определяющей все стороны жизнедеятельности социума и, вследствие этого, требующей от власти разрешения в первоочередном порядке. Специфика современного этапа развития российского общества, обусловленная патронажем утилитаризма, заключается в том, что первые две фазы были скоротечными. Так, фаза интеграции воплощает своего рода «бархатный период» во взаимоотношениях власти и общества, начавшийся в августе 1991 г. и завершившийся в середине 1992 г., когда со всей очевидностью обнаружились издержки реформ, начатых потому, что «так было нужно». С этого момента дает трещину первоначально наблюдавшийся консенсус между властью и обществом. Ильин В.В., Панарин А С. Философия политики. М.: Изд-во МГУ. 1994. С. 102. 122 |
233 политике внешне демократические процедуры (свободные выборы) сочетаются с отчуждением власти от общества, а в культуре начинают доминировать «крайние» ценности, когда сталкиваются, с одной стороны, «воля к порядку», а с другой «безграничная вольница», отодвигая на задний план «срединную» ценность значимость подлинной свободы. Но «если элиты превращаются во внутренних мигрантов... а массы замыкаются в локусы, утрачивая способность говорить на языке общих ценностей и устремлений, нация постепенно превращается в «диаспору», но уже вкладывающую в одни и те же слова разные смыслы».16 В современный период развития российского социума (с конца 80-х годов) утилитаризм выполняет не просто роль «буфера» между историческими этапами его (социума) бытия, но в реальности приобретает статус исторической страте гемы затянувшейся паузы его самоопределения (самоидентификации). Это связано с «износом» мобилизационной энергетики субстратного и логократического пространства российской цивилизации и поиском путей, ведущих к регулирующей, структурирующей силе инновационного типа. В условиях межцивилизационной зажатости России (между Западом и Востоком) остро стоит проблема как осуществить этот переход не теряя «самости», т.е. не демонтируя архетипические (цивилизационные) основания российского социума. Таким образом, проблема идентификации в рамках авторитарно-утилитарной стратегемы, во-первых, изначально выходит на первый план и, во-вторых, становится многогранной, затрагивая не только цивилизационные, но и социальные, государственные, этнические, личностные и другие аспекты идентификации. Как уже отмечалось, утилитаризм в данный период приобретает статус исторического (продолжительного во времени) способа структурирования российского общества. Поэтому здесь господствует логика развития, определяющая любой исторический вариант (стратегему) и подразумевающая после16 Ильин В.В., Панарин А.С. Философия политики. M.: Изд-во МГУ, 1994. С. 102. 234 довательное прохождение в ходе развития трёх фаз генезисной (интегрирующей), пролонгирующей (легитимирующей) и кризисной (идентификационной). Каждая фаза есть проблематизация развития социума, т.е. актуализация центрального на данный момент противоречия, определяющего все стороны его жизнедеятельности и вследствие этого требующего от власти своего разрешения в первоочередном порядке. Но специфика современного этапа развития российского общества, обусловленная патронажем утилитаризма, заключается в том, что первые две фазы были скоротечными. Причем каждая последующая фаза располагала большим временным ресурсом, чем предыдущая, что раздвигало хронологические рамки ее бытия. Так, фаза интеграции воплощает своего рода «бархатный период» во взаимоотношениях власти и общества, начавшийся в августе 1991 г. и завершившийся в середине 1992 г., когда со всей очевидностью обнаружились’издержки реформ, начатых потому, что «так было нужно». С этого момента дает трещину первоначально наблюдавшийся консенсус между властью и обществом. В рамках первой фазы власть выступает как главный структуратор общественных процессов, ведущая упорядочивающая сила. Ее авторитет и влияние связаны не столько с политическими рычагами воздействия на общественные структуры, сколько в умении использовать культурный (архетипический) потенциал человеческого материала, запрограммированного на большие ожидания по отношению к любой «новой власти». Вместе с тем обнаруживается быстрое исчерпание метафизической харизмы власти. Она переориентируется уже не на объяснение «высших смыслов», которые слабо коррелируются с негативными социальными последствиями реформ, а на активность позитивистского плана, зацикливаясь исключительно на «своем деле» осуществлении реформ как таковых, вне зависимости от того, какой резонанс они встречают в обществе. Власть, таким образом, становится чисто технической, но одновременно сталкивается с пробле |