|
парадигмальных уровнях его политико-культурного бытия цивилизационном, надисторичееском, конкретно-историческом. Кризис идентичности на цивилизационном (архетипическом) уровне характеризуется тем, что созидательная энергия авторитарномобилизационного типа, основанная на монологизме, исчерпала себя, не выполняет свою главную функцию «наполнять смыслами» политику. В итоге власть не в состоянии больше навязывать обществу новые «правила игры», а «старые правила», будучи апробированными многовековым историческим развитием, показали свою несостоятельность. Наблюдаемый в настоящий исторический период развития России «распад монологического государства приводит к существованию множества монологов рядоположенных сообществ... Это не тоталитаризм, не авторитаризм, не монолог абсолютного «Я», но еще не диалог. Фактически это гибридное, цивилизационно-промежуточное общество, способное вернуться к авторитаризму, но одновременно несущее возможность усилить взаимопроникновение с силами либерального нравственного идеала, усилить либеральную демократию».1 Надисторический (атрибутивный) уровень кризиса идентичности связан с незавершенностью исторического спора между модернистской и традиционалистской страгегемами структурирования фундаментального («внешнего» социального и «внутреннего» ментального) пространства российской цивилизации. История России показывает, что любая очередная попытка модернизации неизбежно обостряла спор отечественных западников и «почвенников»: «Одни хотят насильственно раскрыть дверь будущему, другие насильственно не выпускают прошедшего... И вот те и другие стоят в болоте» (А. Герцен). Характеризуя современный кризис идентичности российского общества А.А. КараИяьин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М.: Изд-во МГУ.-1997,-С. 360. 128 |
240 не смогло перешагнуть границы либеральной цивилизации».26 В итоге наблюдается кризис идентичности российского социума на всех трех парадигмальных уровнях его политико-культурного бытия внутри цивилизационном, надцивилизационном, конкретно-историческом. Кризис идентичности на цивилизационном (архетипическом) уровне характеризуется тем, что созидательная энергия авторитарно-конфронтационного (мобилизационного) типа, основанная на монологизме, исчерпала себя, не выполняет свою главную функцию «наполнять смыслами» коммуникации, затрагивающие власть и общество. В итоге власть не в состоянии больше навязывать обществу новые «правила игры», а «старые правила», будучи апробированные многовековым историческим развитием, показали свою несостоятельность. Наблюдаемый в настоящий исторический период развития России «распад монологического государства приводит к существованию множества монологов рядоположенных сообществ... Эго не тоталитаризм, не авторитаризм, не монолог абсолютного <сЯ», но еще не диалог. Фактически это гибридное, цивилизационно-промежуточное общество, способное вернуться к авторитаризму, но одновременно несущее возможность усилить взаимопроникновение с силами либерального нравственного идеала, усилить либеральную демократию».27 Надцивилизационный (атрибутивный) уровень кризиса идентичности связан с незавершенностью исторического спора между модернистской и традиционалистской стратегемами структурирования фундаментального («внешнего» социального и «внутреннего» ментального) пространства российской цивилизации. История России показывает, что любая очередная попытка модернизации неизбежно обостряла спор отечественных западников и «самобытников». А это со всей остротой ставило проблему преодоления «кризиса идентичности». Причем попытка ее решения запускала механизм «самоварвариза26 Ахиезер А. Российский либерализм перед лицом кризиса //Общественные науки и современность. 1993. № 1.-С. 12. 27 Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М.: Изд-во МГУ'. 1997,-С. 360. 241 ции» русской культуры: «Одни хотят насильственно раскрыть дверь будущему, другие насильственно не выпускают прошедшего... И вот те и другие стоят в болоте» (А. Герцен). Характеризуя современный кризис идентичности российского общества А.А. Кара-Мурза отмечает: «Такой кризис, вопреки распространенному убеждению, возникает совсем не тогда, когда из нескольких вариантов развития цивилизации требуется выбрать один; спор «кем быть?» нормальный спор в любом обществе. Подлинный кризис идентичности происходит тогда, когда в обществе возникают не конкуренция бытийных альтернатив, а спор о том, какая перспектива «небытия», социальной деградации страшнее: перспектива «загнивания России на корню» (риск застоя) или перспектива «пускания России по ветру» (риск неудачной псевдомодернизации)».28 Качественное отличие нынешнего идентификационного кризиса от двух предыдущих («петровского» и «коммунистического») он видит в том, что в те времена удалось осуществить цивилизационную реинкарнацию России. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, и в том и в другом случае даже при доминировании этатистско-распределительных отношений, одной из опор режима являлась «идеология труда» (хотя и облаченная в репрессивнодемагогические формы). Во-вторых, в обоих этих случаях пространство внутреннего преобразования было защищено за счет четкой артикуляции и практического охранения национально-государственных интересов страны29. В обоих случаях произошел творческий синтез традиционализма и модернизма, когда уживались, с одной стороны, ставка на самобытность (исключительность) России самодержавную и советскую, а, с другой тяготение к универсализму, будь это приобщение к западным (европейским) ценностям или осуществление «великого социального эксперимента», призванного стать примером для остального мира. Конкретно-исторический уровень современного кризиса российской 28 Кара-Мурза А.А.. Кризис идентичности в современной России: возможности преодоления //Реформаторские идеи в социальном развитии России. М.: ИФРАН. 1998. С. 115. 29 Там же. С. 118 |