|
твердую почву социальных и культурных форм, воспроизводящих общественную систему, т.е. на надежную связанность ее элементов во времени и пространстве, элементарную согласуемость действий и помыслов людей в их повседневной жизни».' Так, репрезентативный всероссийский опрос, проведенный фондом «Общественное мнение» показал, что десятью наиболее популярными ценностями символами достойной, счастливой жизни (респонденты могли назвать более одного, но ограниченное число понятий из предлагавшегося общего списка, состоявшего из 22 ценностей) в порядке убывания являются «семья» (75% опрошенных), «безопасность» (67 %), «совесть» (60 %), «порядок» (57 %), «труд» (57 %), «права человека» (56 %), «деньги» (54 %), «законность» (54 %), «свобода» (47 %), «личное достоинство» (42 %), «справедливость» (42 %), «духовность» (41 %). Остальные 12 ценностей расположились в следующем порядке: «собственность» (37 %), «гуманизм» (28 %), «равенство» (25 %), «демократия» (21 %), «патриотизм» (19 %), «призвание» (19 %), «интернационализм» (11 %), «индивидуализм» (9 %), «коллективизм» (9 %), «воля, вольница» (8 %), «рациональность» (8 %), «соборность» (4 %).1 2 На основании полученных в ходе этого опроса данных можно прийти к заключению, что ценностные доминанты у большинства россиян не могут быть однозначно отнесены ни к русскому традиционализму («совесть», «справедливость», «духовность»), ни к советскому аксиологическому полю («труд», «порядок»), ни к получающему распространение в настоящее время на российской почве либеральному ценностному вектору («права человека», «деньги», «законность», «свобода», «личное достоинство»). Таким образом, ценностно-смысловое ядро современного российского общества не образует единую 1 Кемеров BE. Введение в социальную философию. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 213. 2 См.: Кяямкин ИМ Советское или западное: возможен ли синтез? //Полис. 1994. № 4. С. 57-78; №5. С. 75-95. 134 |
246 счастливой жизни. Так, предпочтение ценности Труда отдали 45 % молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет, 62% людей в возрасте от 36 до 45 лет и 61 % в возрасте старше 55 лет; ценности Свободы соответственно 59 %, 46 % и 36 %; ценности Собственности 46 %, 43 % и 26 %; ценности Индивидуализма 17 %, 9 % и 5 %. Данная ситуация характеризуется В. Е. Кемеровым следующим образом: «Россия 90-х гг. нашего столетия, вступив на путь реформации, оказывается перед своеобразным парадоксом. Она стремится включиться в постсовременный мир, отказывающийся . от одномерных представлений об индустриальном, экономическом, техническом и научном развитии человечества. Вместе с тем, она не может опереться на твердую почву социальных и культурных форм, воспроизводящих общественную систему, т.е. на надежную связанность ее элементов во времени и пространстве, элементарную согласуемость действий и помыслов людей в их повседневной жизни».35 Так, репрезентативный всероссийский опрос, проведенный фондом «Общественное мнение» в середине 90-х годов показал, что десятью наиболее популярными ценностями символами достойной, счастливой жизни в 1994 г. в порядке убывания были «семья» (эту ценность назвали 75 % опрошенных; респонденты могли назвать более одного, но ограниченное число понятий из предлагавшегося общего списка, состоявшего из 22 ценностей символов достойной, счастливой жизни), «безопасность» (67 %), «совесть» (60 %), «порядок» (57 %), «труд» (57 %), «права человека» (56 %), «деньги» (54 %), «законность» (54 %), «свобода» (47 %), «личное достоинство» (42 %), «справедливость» (42 %), «духовность» (41 %). Остальные 12 ценностей расположились в следующем порядке: «собственность» (37 %), «гуманизм» (28 %), «равенство» (25 %), «демократия» (21 %), «патриотизм» (19 %), «призвание» (19 %), «интернационализм» (11 %), «индивидуализм» (9 %), «коллективизм» (9 %), «воля, вольница» (8 %), «рациональность» (8 %), «соборность» (4 %).36 35 Кемеров BE. Введение в социальную философию. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 213. 36 См.: Кяямкин ИМ. Советское или западное: возможен ли синтез? //Полис. 1994. 4. С. 57-78;№5.С. 75-95. 247 На основании полученных в ходе этого опроса данных можно прийти к заключению, что ценностные доминанты у большинства россиян не могут быть однозначно отнесены ни к русскому традиционализму («совесть», «справедливость», «духовность»), ни к советскому аксиологическому полю («труд», «порядок»), ни к получающему распространение в настоящее время на российской почве либеральному ценностному вектору («права человека», «деньги», «законность», «свобода», «личное достоинство»). Таким образом, ценностносмысловое ядро современного российского общества не образует единую аксиологическую систему, а скорее являет собой противоречивый синтез трех вышеназванных духовных стратегем его бытия. В этих условиях, например, на уровне высшей государственной символики становится возможным, имеющим глубокий смысл сочетание двуглавого орла, трехцветного знамени и гимна страны на музыку А.В. Александрова. В целом представляется обоснованным следующий вывод, сделанный на основании детальных опросов населения, проведенных в 90-е годы: «В настоящее время население России продолжает уточнять состав и структуру взаимосвязей ведущих ценностей, опираясь на которые оно надеется достичь если не благополучия, то индивидуального выживания и модернизации общества... Незавершенность процесса формирования ценностно-смыслового ядра системы ценностей подтверждается и другими исследованиями, отмечающими, например, в последнее время смену тенденции к увеличению распространенности ценности «свобода» на противоположную тенденцию».37 Конфигурация ценностного поля современного российского общества определяется двумя полюсами притяжения, или двумя группами («кластерами») взаимосвязанных ценностей. Первый кластер представлен традиционными ценностями («семья», «дом», «мир»), а второй модернизационными ценностями («профессионализм», «законность», «прогресс»)38. Однако сосущест* 3 37 См/. Ментальность россиян (Специфика сознания больших групп населения России). М., 1997. С. 71. 3S Там же. -С. 66-70. |