|
экономики и общества через профессиональное служение, чем на раскрепощение личности. Не исключено, что выявленные особенности второго кластера могут являться ключом к пониманию специфики ценностной сферы россиян в целом».1 * 3 Аксиологическая проблематика в традиционалистско-модернистской «упаковке» характеризует статус России как межцивилизационного феномена, когда со всей остротой встает дилемма национальные («почвеннические») или западные («универсальные») ценности должны взять на себя роль ключевого регулятора общественной жизни. Их механическое соединение приводит к «дурному синтезу» (А. Кара-Мурза) поэтому необходимо исходить из актуального бытия российского социума. Так, идеалом большинства населения России является социальное государство (традиционная ценность), в основе которого лежит идея солидарности как «общего блага», а индивидуальная свобода л (модернизационная ценность) второстепенная. Государство, по представлениям россиян, есть наиболее концентрированное воплощение солидаризма, что предполагает выполнение им, прежде всего, социальных функций, связанных с обеспечением условий для выживания и для саморазвития общности. Характерно, например, что 94% от общего числа опрошенных считают, что государство это гарант оплаты труда, гарант минимальных доходов для каждой семьи (86,1 %), гарант занятости для тех, кто в этом нуждается (85,6 %).J Общероссийское социологическое исследование «Граждане новой России: кем они себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить?» показало, что ценности общества социального равенства предпочитают 54,4% россиян, тогда как ценности общества индивидуальной свободы 1 Там же С. 70. ' См.: Петухов З.В Политические ценности и поведение среднего класса // Социс. 2000. №3. С.23 3 См.: Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность. -2001. -№3.-С. 34. 136 |
248 вование данных ценностных полюсов говорит не только о несформированности единой российской ценностной системы, но также свидетельствует о смысловой трансформации каждого из этих двух полюсов, протестированных современной российской практикой. Например, «в то время, как согласно философско-публицистическим работам ключевыми для понимания ценностей западной культуры словами являются слова «индивидуализм» и «прогресс», второй кластер ценностной сферы россиян ориентирован скорее на модернизацию экономики и общества через профессиональное служение (выделено мной В.Н.), чем на раскрепощение личности. Не исключено, что выявленные особенности второго кластера могут являться ключом к пониманию специфики ценностной сферы россиян в целом».19 Аксиологическая проблематика в традиционалистско-модернистской «упаковке» характеризует статус России как межцивилизационного феномена, когда со всей остротой встает дилемма национальные («почвеннические») или западные («универсальные») ценности должны взять на себя роль ключевого регулятора общественной жизни. Их механическое соединение приводит к «дурному синтезу» (А. Кара-Мурза), поэтому необходимо исходить из «суровых реалий» бытия российского социума. Так, идеалом большинства населения России является социальное государство) (традиционная ценность), в основе которого лежит идея солидарности как «общего блага», а индивидуальная свобода (модернизационная ценность) второстепенная.39 40 Государство, по представлениям россиян, есть наиболее концентрированное воплощение солидаризма, что предполагает выполнение им, прежде всего, социальных функций, связанных с обеспечением условий для выживания и для саморазвития общности. Характерно, например, что 94 % от общего числа опрошенных считают, что государство это гарант оплаты труда, гарант минимальных доходов для каждой семьи (86,1 %), гарант занятости для тех, 39 Там же С. 70. 40 См.: Петухов З.В. Политические ценности и поведение среднего, класса //Соцнс. 2000. № 3. С. 23. кто в этом нуждается (85,6 %).41 В целом общероссийское социологическое исследование (1998 г.) «Граждане новой России: кем они себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить?» показало, что ценности общества социального равенства предпочитают 54,4 % россиян, тогда как ценности общества индивидуальной свободы 26,6 %. В то же время затруднились с определением выбора 19,4 % респондентов. Показательно, что даже в среде вполне «рыночного» по своим убеждениям поколение 25-35-летних идею равенства поддержали 47,1 % опрошенных в сравнении с 32,1% приверженцев идеи свободы.42 В свою очередь ценности, воплощающие собственно российскую цивилизацию, в современных условиях порождают раскол инверсионного плана между авторитарной (монологической) и вечевой (соборной) стратегиями структурирования российского социума. Социокультурное объяснение этого В.В. Ильин и А.С. Ахиезер видят в том, что вечевой идеал отвечает на кризисную ситуацию не столько углублением диалога, сколько инверсией соборности в авторитаризм (или наоборот). Поэтому на многих акционерных предприятиях фактическим распорядителями ресурсов являются директора, а не трудовые коллективы.43 Смешивание авторитарного (макроуровнего) и соборного (микроуровнего) механизмов регулирования усугубляет кризис идентичности российского общества. Это приводит не просто к самозамыканию его социальной и кратологической составляющей, но к отказу от четких «правил игры», задаваемых существующей культурой. В этих условиях социум становится демаркированным (дезориентированным), а власть технической (утилитарной), что применительно к российской действительности равнозначно «расползанию смысла» 41 См.: Тихонова НЕ. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели И Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 34. 41 Там же. С. 37. 4? См.: Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М.: Изд-во МГУ, 1997. -С. 359. 249 |