В.В. Ильин и А.С. Ахиезер, анализируя перспективы либерализма в России, разводят культурную и политико-идеологическую ипостаси либерализма, что в эвристическом и праксеологическом смысле представляется вполне оправданной позицией. По их мнению, культурные либеральные формы предполагают сочетание плюрализма, разнообразие потребностей, ценностей каждой личности и их единство в рамках общества. В данном понимании либерализма разводятся повседневная жизнь и всемирно-исторический процесс, из чего следует, что «либерализм в России должен рассматриваться не столько как особое политическое течение, сколько как специфическая культура либеральной суперцивилизации, которая существует в бесконечном количестве форм»1. Авторы выделяют две причины, актуализирующие необходимость перехода к ценностям либерализма. Во-первых, это необходимость преодоления внутренней расколотости России, невозможности жить с расколом между развившимися под влиянием утилитаризма и либерализма потребностями в ресурсах и недостаточными возможностями их воспроизводить. Во-вторых, высокая сложность российского общественнополитического механизма, который можно интегрировать только на основе культурных механизмов, напрямую связанных с развитием личности. На данном историческом этапе «спор синкретизма и либерализма не решен, как он не был решен и в начале века»2. Инициированный же правящей элитой в начале 90-х годов форсированный переход к либеральной парадигме развития общества опирался именно на политико-идеологическое «прочтение» либерализма, что привело к усугублению социокультурного и политического раскола российского общества, изначально запрограммированного на то, чтобы любые модернистские новации подвергались тестированию на предмет 1 Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М.: Изд-во МГУ, 1997.-С.269. • 2 Там жс.-С.270-271. 146 |
258 реходность» вовсе не гарантирует социального бытия как такового; более того, именно эта переходность (или в нашей сегодняшней лексике «модернизация») ставит это социальное бытие под вопрос. Сегодня я уверен: философия истории (в отличие от «просто истории») должна исходить из презумпции, что «традиция» (в глубинном смысле) вовсе не противостоит «новации», так же как одна цивилизация не противостоит другой цивилизации их радикальное противопоставление лишь «кажимость», аберрация политизированного взгляда на историю, следствие идентификационных закономерностей самоопределения через конкретного «Другого». На самом деле каждая социальность противостоит в первую очередь своему собственному «небытию», тенденции к собственной энтропизации, варваризации, «социальному умиранию»... Трудно отрицать, конечно, что именно в России это переживание перспективы «социального небытия», «идентификационной смерти», особенно сильно. Мне даже представляется (и я неоднократно писал и говорил об этом), что именно тема «социальной смерти», «России как Ничто» есть смысловой стержень всей русской общественной мысли»53. Разумеется, последнее утверждение, вряд ли стоит понимать буквально и однозначно. Скорее всего, это означает то, что растянувшийся на многие века процесс цивилизационного становления и развития России богат катастрофами, «кризисами идентификации», «попятного движения» и другими ситуациями, когда сама жизнеспособность социума оказывается под вопросом. По мнению В.В. Ильина и А.С. Ахиезера перспективный путь для России заключен в либерализме, а не в синкретизме, так как в этом случае предпочтение отдается культурным формам интеграции, а не жестким организационным формам управления. Культурные либеральные формы предполагают сочетание плюрализма, разнообразие потребностей, ценностей каждой личности и их единство в рамках общества. Здесь разводятся повседневная жизнь и всемирно5' Кара-Мурза А.А. Выступление на «круглом столе» «Российская модернизация: проблемы и перспективы» //Вопросы философии, 1993. № 7. С. 20-21. 259 исторический процесс, из чего следует, что «либерализм в России должен рассматриваться не столько как особое политическое течение, сколько как специфическая культура либеральной суперцивилизации, которая существует в бесконечном количестве форм»34. Авторы выделяют две причины, актуализирующие необходимость перехода к ценностям либерализма. Во-первых, это преодоление внутренней расколотости России, невозможности жить с расколом между развившимися под влиянием утилитаризма и либерализма потребностями в ресурсах и недостаточной потребностью их воспроизводить. Во-вторых, учет того, что Россия остается обществом высокой сложности, которое можно интегрировать только на основе культурных механизмов, напрямую связанных с развитием личности.35 На данном историческом этапе «спор синкретизма и либерализма не решен, как он не был решен и в начале века»* 36. Таким образом, В.В. Ильин и А.С. Ахиезер разводят культурную и политико-идеологическую ипостаси либерализма, что в эвристическом и праксиологическом смысле представляется вполне оправданной позицией. Инициированный правящей элитой в начале 90-х годов форсированный переход к либеральной парадигме/стратегеме властного структурирования общества опирался именно на политико-идеологическое «прочтение» либерализма. Закономерным результатом этого стало усугубление социокультурного и политического раскола российского общества, изначально запрограммированного на то, чтобы любые новации (модернистские акции) подвергались тестированию на предмет соответствия синкретизму, являющемуся «субстанциональной» ценностью, своего рода естественным способом бытия российской цивилизации. В этих условиях идеология либерализма, не получая культурной подпитки, утрачивает статус одной из важнейших духовных структурирующих сил общества и редуцируется к способу рассуждения, пронизанного духом сектантм Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М.: Изд-во МГУ, 1997.С. 269. 55Там же.-С. 270-271. 36Там же.-С. 271. |