|
нетривиальное предположение, что возвращение к либеральной альтернативе не закрыто для России по причине того, что «разве можно умереть раньше, чем родиться?»1 Апелляция к либерализму в России подразумевает переосмысление идеи гражданского общества, точнее, ее новое «прочтение», подразумевающее отказ от догматических наслоений, теоретикомировоззренческой зашоренности, политико-идеологической ангажированности. Из мировой практики известно, что генезис и развитие гражданского общества многоплановый процесс, включающий в себя: во-первых, становление демократического механизма власти на основе четкого разделения ее функций; во-вторых, создание необходимых условий для перехода к рыночной экономике; в-третьих, подчинение всех государственных и хозяйственных органов закону; в-четвертых, разгосударствление государственной собственности в самых разнообразных формах и образование различных равноправных экономических субъектов; в-пятых, достижение необходимого уровня гражданской культуры, постепенное формирование навыков социально-политической деятельности в демократических условиях жизни.2 Современные попытки российских реформаторов инкультурировать в российский социум ценности гражданского общества, были изначально обречены на провал, ибо гражданское общество продукт длительной исторической эволюции, а не результат «революции» декретирования воли политической и культурной элиты, вознамерившейся делать историю без учета всей совокупности ее политико-культурных детерминант, что ' Там же. С.252 г Там же.-С. 22. 149 |
261 лагающей жесткие методы (технологии) работы кратоса с социумом. В данном контексте говорить о принципиальной несовместимости доморощенного коммунитаризма и утилитаризма равнозначно постановке, что называется «на засыпку», вопроса-дилеммы, касающегося выяснению того, что лучше «равенство в бедности» или «бедность от неравенства»! Как отмечает Г.Г. Водолазов, «тогда (в начале 90-х годов В.Н.) была надежда, что вместо рухнувшей парадигмы социалистического типа нас спасет демократическая (либеральная). А сейчас рухнули обе исторические парадигмы и прежняя, и нынешняя. И неясно, что дальше»”. Перспективы либерализма на российской почве пытаются очертить Л. И. Новикова и И.Н. Сиземская, которые пишут: «Некоторые склонны считать, что либерализм для России снова как бы «умер». В самом деле, Россия не только не является либеральной страной, но пока в ней не просматриваются и тенденции к действительной либерализации власти и общественной жизни. Если нет развитого института частной собственности, цивилизованного рынка, если не укоренены принципы правового государства и соответствующих социальных институтов, то говорить о либеральных ценностях в сознании и социальных ориентациях нет оснований».” Констатировав факт «отсутствия» либерализма как фундаментального регулятора российской жизни, авторы высказывают «оригинальное» предположение, что возвращение к либеральной альтернативе не закрыто для России по причине того, что «разве можно умереть раньше, чем родиться?»* 59 60 В этой связи апелляция к либерализму подразумевает переосмысление идеи гражданского общества, точнее, речь должна идти о ее новом «прочтении», подразумевающем отказ от догматических наслоений, теоретикомировоззренческой зашоренности, политико-идеологической ангажированности. На уровне философской рефлексии проблематика гражданского общества 51 Свободное слово: интеллектуальная хроника: 1998*1999. М.: ИФРАН, 2000. С. 12. 59 Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Три модели развития России. М.: ИФРАН, 2000. С.250. 60Там же.-С. 252. 265 правовая природа и основа источников действующего позитивного права); институционально-правовой (система разделения и взаимодействия властей, включая их взаимные сдержки и противовесы).68 Говоря о правовом государстве как неотъемлемом атрибуте гражданского общества необходимо вместе с тем различать его идеальную модель и реальное бытие, которое характеризуется «привязкой» не только к правовому (формальному) «тексту» (букве закона), но и к социальному (содержательному) «контексту» (целесообразным реагированием на динамично изменяющиеся запросы и требования общества). Опыт западных стран показал, что стремясь избежать обострения общественных противоречий, государство берет на себя функцию распределения прибыли через систему налогов, поощряет создание страховых и благотворительных фондов и т.д. Одновременно государство устанавливает более высокий процент, идущий из прибыли в фонд заработной платы работников.69 Из мировой практики известно, что генезис и развитие гражданского общества многоплановый процесс, включающий в себя: во-первых, становление демократического механизма власти на основе четкого разделения ее функций; во-вторых, создание необходимых условий для перехода к рыночной экономике; в-третьих, подчинение всех государственных и хозяйственных органов закону; в-четвертых, разгосударствление государственной собственности в самых разнообразных формах и образование различных равноправных экономических субъектов; в-пятых, достижение необходимого уровня гражданской культуры, постепенное формирование навыков социально-политической деятельности в демократических условиях жизни.70 Современные попытки российских реформаторов «одним рывком» трансформировать российский социум в гражданское общество, так сказать, 68 Там же. 69 См.: Кочетков АЛ. О формировании гражданского общества // Социально-политические науки. 1992. № 1.-С. 19. 70 Там же. С. 22. 266 «насадить» (данный термин использован Сталиным в период насильственной коллективизации сельского хозяйства) ценности гражданского общества, были изначально обречены на провал, ибо данный тип общества продукт длительной исторической эволюции, а не результат «революции» декретирования воли (волюнтаристских решений) политической и культурной элиты, вознамерившейся делать историю, что равнозначно осуществлению над ней насилия. Убедительным в этой связи представляется мнение В.С. Семенова: «Разрыв между действиями власти и потребностями общества пагубен не только для общества, но и, в конечном счете, для конкретной власти. Особенно если она действует волюнтаристски, произвольно, насильственно, считая, будто бы она все может, что она всесильна, ни за что не отвечает, даже перед историей. Это глубокий самообман».7' Иллюзии просветителей XVIII в., склонных отождествлять гражданское состояние с естественным состоянием (методология натурализма) были взяты на вооружение российскими либеральными реформаторами конца XX века. Результатом этого явилось не переход к обществу, основанному на механизмах саморегуляции, нахождении разумного баланса между общественными, личными и государственными интересами, а разрушение связей, обеспечивающих (пусть и в административно-директивной форме) общественный порядок. Тотальное отступление государства как общественного регулятора дало зеленый свет не отношениям сотрудничества и партнерства, а отношением, основанным на культе грубой силы, грабеже и обмане. Справедливым в данном контексте представляется замечание А.С. Панарина: «И дело вовсе не в том, что такова специфика российского населения, отвыкшего от гражданской саморегуляции и самодеятельности. Современные аналитики, внимательно изучающие условия экономического старта на Западе, установили, что рыночные отношения основаны не на естественном состоянии, а на правовом. Только право усмиряет 71 71 Семенов В С. Уроки XX века и путь в XXI век (социально-философский анализ и прогноз). М.: ИФРАН, 2000.С. 191-192. |