|
утилитарной парадигмы развития российского общества, востребовавшей соответствующий механизм элитообразования. Тем не менее современный этап политико-культурного развития России характеризуется мучительным поиском идеи-аттрактора, способной сплотить, сцементировать общество, придать ему идентификационную устойчивость, хотя эти поиски и идут не в сфере власти. Аттрактор это структурирующая духовная сила, призванная как бы «пристегивать» социум к его будущему состоянию, и, соответственно, вывести его из современного состояния хаоса, неопределенности, демаркированности. Однако, здесь необходимо проявлять особую осторожность. «Идеями еще нужно уметь пользоваться, отмечает В.М. Межуев. Они способны оборачиваться собственной противоположностью в руках тех, кто не готов к их восприятию ни исторически, ни нравственно, ни культурно... К сожалению, такова судьба многих идей, попавших на неподготовленную для них почву»1. Идеи коммунизма и либерализма, материализовавшиеся в условиях России, соответственно, в авторитарнокоммунитарную и авторитарно-утилитарную стратегемы структурирования общества являются примером того, что в конечном счете культура (в лице традиции) берет верх над идеологией (в лице чужеродной новации). Поэтому главной созидательной задачей становится не трансплантация (насильственное перенесение), а бережное взращивание, терпеливое возделывание политической культуры нового качества, позволяющей российской цивилизации адекватно отвечать на вызовы времени. В этом смысле дилемма «традиционализм (авторитаризм) модернизм (либерализм)» в этих условиях малопродуктивна, так как она способствует не преодолению социокультурного, политического, 1 Межуев В.М. Социализм пространство культуры //Критический марксизм: русские дискуссии/ Под рсд. М И. Воейкова. М.: Экономическая демократия, 1999. С. 76 158 |
280 которые являлись доминирующими до • последнего времени (реставрация), в-третьих, стремящиеся выявить непреходящие духовные основания общественно-политической реальности' (традиционализм). Современная эпоха, характеризующаяся переходом ведущих стран мира от позднего модерна к постмодерну, как никогда остро ставит перед Россией проблему изменения цивилизационной алгоритмики, чтобы вписаться в общемировые тенденции. В свою очередь, это остро продуцирует проблему «самости» необходимость сохранения культурного ядра российской цивилизации, определяющего и гарантирующего ее уникальный статус в мире. Между тем данная проблема для современных российских реформаторов, как правило, кажется «отвлеченной», «академической», «алармистской», что обрекает российский социум на стихийное самоструктурирование с угрозой «срыва в штопор», чреватой уходом в «небытие» и самой власти. Одна из причин подобной перцептивной «зашоренности» власти видится не столько в личностных качествах людей, ее воплощающих, сколько в объективно развертывающимся процессе перехода от одной модели элитообразования к другой. В частности О.В. ГаманГолутвина полагает, что в настоящее время имеет место переход от «служилого» к олигархическому принципу формирования власти.98 На наш взгляд, это коррелируется с тем, что произошло окончательное «оформление» авторитарно-утилитарной стратегемы властного структурирования общества, востребовавшей соответствующий механизм элитообразования. Современный этап характеризуется мучительным поиском идеи-аттрактора, способной сплотить, сцементировать общество, придать ему идентификационную устойчивость. Аттрактор это структурирующая духовная сила, призванная как бы «пристегивать» социум к его будущему состоянию, и, соответственно, вывести его из современного состояния хаоса, неопределенности, демаркированности. Дилемма «традиционализм (авторитаризм) модернизм 93 * 93 См.: Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М.: Интеллект, 1998.-С. 53. 286 стало эталоном западного либерализма. В условиях России доля ратного служилого и административно-политического времени выше, чем доля производительного (экономического) времени. Консенсус третьего типа был нарушен в ходе «парада суверенитетов», социально-политическим основанием которого явилось властолюбие местных элит, а социокультурным западнически гедонистический комплекс, подрывающий нравственные религиозные основы нашего мировоззрения. Если в Западной Европе либерально-демократическая идея совпадает с идеей цивилизационной интеграции Запада, то в России она оказалась союзницей этноцентризма и сепаратизма108. Современный этап развития в значительной степени определяется поиском идеи-атрактора, способной сплотить, сцементировать общество, придать ему идентификационную устойчивость. Однако здесь необходимо проявлять особую осторожность. «Идеями еще нужно уметь пользоваться, отмечает В.М. Межуев. Они способны оборачиваться собственной противоположностью в руках тех, кто не готов к их восприятию ни исторически, ни нравственно, ни культурно... К сожалению, такова судьба многих идей, попавших на неподготовленную для них почву»109. Идеи коммунизма и либерализма, материализовавшиеся в условиях России, соответственно, в авторитарно-коммунитарную и авторитарно-утилитарную стратегемы структурирования общества являются примером того, что в конечном счете культура (в лице традиции) берет верх над идеологией (в лице чужеродной новации). Поэтому главной созидательной задачей становится не трансплантация (насильственное перенесение), а культивация (терпеливое возделывание) упорядочивающей импульсации нового качества, позволяющей российской цивилизации адекватно отвечать на вызовы времени. 108 Там же.-С. 105-110. 1(19 Межуев В.М. Социализм пространство культуры //Критический марксизм: русские дискуссии/ Под рсд. М. И. Воейкова. М.: Экономическая демократия. 1999. С. 76 |