|
9 потенции развития политической культуры заложены в самой ее структуре. Для перехода от общетеоретического (абстрактно-логического) уровня анализа механизма политико-культурных изменений к конкретному уровню (применительно к российскому обществу), на котором рассматриваемый механизм политико-культурной динамики детерминирован множеством цивилизационно-культурных, исторических, коньюнктурно-утилитарных факторов, требуется дополнительный познавательный инструментарий. Представляется, что определенный потенциал в этом смысле содержится в работах М.Вебера. В частности, эвристические возможности задает выделение идеальных политикокультурных типов парадигмального плана («идеальных» в чисто логическом смысле как мысленных образований, которые не носят характера «образца»)1. М.Вебер, как известно, выделял два идеальных типа политической культуры: авторитарный (традиционный) и либеральный • (инновационный). Они так или иначе проявляются в различных цивилизациях, определяя, в конечном счете, качество и динамику их политической культуры. В этом смысле данные типы политической культуры парадигмальны.2 Мы предлагаем выйти на новый уровень в исследовании политикокультурной динамики и ее детерминант введением инструментального понятия «политико-культурная парадигма», имея ввиду, что предложенные М.Вебером «идеальные типы» политической культуры это генерализации высшего порядка (теоретические конструкты), которые в реальности могут наполняться и наполняются специфическим, конкретно-историческим содержанием, что доказывает наличие в политической культуре любого общества специфических элементов различного уровня (цивилизационно-архетипического, надисторического, конкретно-исторического и утилитарного), обуславливающих в сочетании Вебер М Избранные произведения М.: Прогресс. 1990. С. 406.. • 2 Там же.С. 408. 42 |
154 должно было сопровождаться соответствующими ментальными «подвижками», что в конечном счете сформировало неизменный (инвариантный) ментальный «антураж» с такими его атрибутивными чертами, как коллективность чувств, архаическая уподобляемость, превалирование родового над видовым и т.д. Внешнее (социальное) и внутреннее (ментальное) пространства воплощают естественную основу общества, спонтанно проявляющуюся импульсацию его самоструктурирования. Поэтому это «фундаментальное» (неизбежное) или «субстратное» («овеществленное» в интеракции и перцепции) пространство. С ним соотносится «сквозное» («логократическое») пространство, инкарнирующее упорядочивающую силу директив (политику) и смыслов (культуру), которая проникает в поры «субстратного» пространства, задавая ему соответствующие программы (парадигмы) развития. В концентрированном виде взаимодействие «логократического» и «субстратного» пространств воплощено в процессах интеракции власти и общества. Для понимания сути данных процессов, а также конкретно-исторических форм их воплощения, необходимо подвести методологическую основу, позволяющую упорядочить многообразную реальность, «внести порядок в хаос тех фактов, которые мы включили в круг наших интересов»58 59. Здесь актуализируется задача, каким образом осуществлять переход от теоретизации (генерализаций высшего порядка) к анализу эмпирического материала (фактов, событий, процессов, фиксируемых посредством конкретных методик), и наоборот. Определенный методологический потенциал, позволяющий наметить пути преодоления указанных сложностей, как представляется, содержится в работах Вебера. В частности эвристические возможности задает выделение идеальных политико-культурных типов парадигмалыюго плана («идеальных» в чисто логическом смысле как мысленных образований, которые не носят характера модальности, некоего «образца»)54. Как известно, «тип» одна из выс58 Вебер jVI. Избранные произведения М.: Прогресс. 1990. С. 406. 59 Там же.-С. 391. |