|
внешнего жизненного строительства и восприятие христианства означало для западно-германских народов вступление в суровую теократическую школу морального государственного и гражданско-правового воспитания, в России великая духовная энергия, черпаемая из безмерной сокровищницы православной веры, шла едва ли не целиком в глубь религиозного развития духа... во всяком случае, она не определила собой общественно-правового уклада русской жизни, не воспитала веры в коголибо^ освященные ею принципы гражданских и государственных отношений. Поэтому, с одной стороны... дольше могла сохраниться чистота церковной веры, и не было той жизненной потребности в борьбе с ней, в разрывании ее уз, которую испытал западный мир; с другой стороны, остались неразвитыми и неукрепленными те промежуточные между религиозным духом и жизненной эмпирией сферы права и морали, Л которые на Западе так прочно привиты теократическим воспитанием» . Мобилизационный тип развития предполагает строгую определенность цели, причем цели рафинированной, не подверженной различным интерпретациям, что позволяет консолидировать общество вокруг неё. С помощью чисто политических и экономических методов эту задачу решить невозможно. Поэтому решающее значение в этой ситуации приобретает духовный, культурный фактор, который и становится динамизирующей основой общественного развития. Роль «идей» в развитии России чрезвычайно велика, а это, в свою очередь, придает скачкообразный, прерывистый характер ее исторической политикокультурной динамики: чаще всего развитие общества идет под «идею», вбрасываемой в массовое сознание правящей элитой, а не определяется объективными потребностями общества. Учитывая, что после освобождения от монголо-татарского ига для России Запад постоянно играет роль «значимого другого» 1 Там же 2 Франк С Л. Религиозно-исторический смысл русской революции // Русская идея. М.: 1992 С.335-336 Республика, 58 |
149 теократическую школу морального государственного и гражданско-правового воспитания в России великая духовная энергия, почерпаемая из безмерной сокровищницы православной веры, шла едва ли не целиком в глубь религиозного развития духа... во всяком случае, она не определила собой общественноправового уклада русской жизни, не воспитала веры в кого-либо, освященные ею принципы гражданских и государственных отношений. Поэтому, с одной стороны... дольше могла сохраниться чистота церковной веры, и не было той жизненной потребности в борьбе с ней, в разрывании ее уз, которую испытал западный мир; с другой стороны, остались неразвитыми и неукрепленными те промежуточные между религиозным духом и жизненной эмпирией сферы права и морали, которые на Западе так прочно привиты теократическим воспитанием»50. Мобилизационный тип развития предполагает строгую определенность цели, причем цели рафинированной, не подверженной различным интерпретациям, что позволяет консолидировать общество вокруг неё. С помощью чисто политических и экономических методов эту задачу решить невозможно. Поэтому решающее значение в этой ситуации приобретает духовный, культурный фактор, который и становится динамизирующей основой общественного развития. Роль «идей» в развитии России чрезвычайно велика, а это, в свою очередь, придает скачкообразный, прерывистый характер ее исторической культурной динамики: развитие общества идет под «идею», вбрасываемой в массовое сознание правящей элитой, а не определяется объективными потребностями общества. Учитывая, что после освобождения от монголо-татарского ига для России Запад постоянно играет роль «значимого другого» мобилизационный тип развития выступает как цивилизационная парадигма, вступающая в противоречивый диалог с инновационной (западной) парадигмой. В данном контексте они выступают как судьбоносные факторы развития человечества, крайние 50 Франк С. Л. Религиозно-исторический смысл русской революции // Русская идея. М.: Республика, 1992. С.335-336. |