|
коде российской цивилизации «нормальным» считается состояние, когда соборность и авторитаризм не сменяют, а дополняют друг друга. Отсюда происходят раздвоение общества на «большую» и «малую» социальность. Первая отвечает за глобальное структурирование цивилизационного пространства (государственность), вторая за его «очеловечивание» (повседневность). Поэтому архетип правителя («Жреца») свое содержательное наполнение получает в образе (имидже) «решительного» и «человечного» мудреца, т.е. включает как авторитарный, так и соборный идеалы. Раскол по линии «авторитаризм-соборность» имеет многообразные формы, важнейшая из которых раскол между властью и народом. Это характеризует разрыв коммуникаций, образование по крайней мере двух пластов культуры, тяготеющих к превращению в две противоборствующие субкультуры, дезорганизующие друг друга. Разрыв макрои микроуровней организации общества означает отсутствие в нем диалога между верхами и низами, что формирует своеобразную разновидность консенсуса «негативный консенсус». Его суть заключается в том, что власть и общество как ключевые акторы взаимодействия «молча» соглашаются с тем, что каждый из них не будет вторгаться в «чужое» пространство, при условии, что другой актор, в свою очередь, откажется от попыток покушения на его собственное (приватизированное) пространство1. В этих условиях монолог становиться естественным способом коммуникации как в вертикальном, так и в горизонтальном срезах, тогда как диалог оказывается востребованным лишь эпизодически в периоды смуты, социальных потрясений, брожения в умах, и т.д. Исторический раскол российского цивилизационного организма видится в том, что в решающие моменты смены одной парадигмы на другую преобладающее влияние приобретает утилитарная тенденция. Это означает, что воля ключевых акторов этого процесса — власти и общества 1 См.: Власть. 1995. №. С. 59-60 64 |
126 (между либерализмом и традиционализмом); во-вторых, внутрицивилизационный раскол (между авторитаризмом и соборностью); в-третьих, исторический раскол (как воплощение утилитаризма). Межцивилизационный раскол на парадигмальном уровне выступает как оппозиция «модернизм традиционализм». Каждая составляющая этой оппозиции есть атрибутивная парадигма, постоянно оказывающая влияние на развитие российского социума. «Зажатость» России между двумя консолидированными цивилизационными ареалами Западом и Востоком делает неизбежным присутствие данных стратегий парадигмального бытия. Традиционная (вечевая) и модернизационная парадигмы воплощают соответствующие типы культуры, которые встретились в обществе в относительно завершенном виде, недостаточно подготовленные для диалога, взаимопроникновения, встретились как взаимоотталкивающие и даже взаиморазрушающие друг друга (В.В. Ильин). Внутрицивилизационный раскол представлен архетипической контрадикцией «авторитаризм-соборность». Авторитаризм воплощение модели власти отца и семьи в догосударственном обществе, а соборность власти типа веча (сход, круг, съезд князей, политбюро), т.е. воспроизводство отношений братьев, собирающихся для решения общих проблем. Дестабилизирующим фактором является стремление сил, представленных в данной дуальной оппозиции к однозначному доминированию. Господство авторитарного способа структурирования общества неизбежно приводит к дегуманизации цивилизационного пространства социума. А когда вверх берет соборность, то наблюдается распад единого государственного властного поля упорядочивания социальных стихий. Авторитаризм это механизм структурирования общества на макро-, а соборность на микроуровне. Поэтому в культурном коде российской цивилизации «нормальным» считается состояние, когда соборность и авторитаризм не сменяют, а дополняют друг друга. Отсюда происходят раздвоение общества на «большую» и «малую» социальность. Первая отвечает за глобальное структурирование цивилизационного пространства (государственность), вторая за 127 его «очеловечивание» (повседневность). Поэтому архетип правителя («жреца») свое содержательное наполнение получает в образе (имидже), характеризующем его «решительность» и «человечность», т.е. включает как авторитарный, так и соборный идеалы. Раскол по линии «авторитаризм-соборность» имеет многообразные формы, важнейшая из которых раскол между властью и народом. Это характеризует разрыв коммуникаций, образование по крайней мере двух пластов культуры, тяготеющих к превращению в две противоборствующие (суб)культуры, дезорганизующие друг друга. Разрыв макрои микроуровней структурирования общества означает отсутствие в нем диалога между верхами и низами, что формирует своеобразную разновидность консенсуса «негативный консенсус». Его суть заключается в том, что власть и общество как ключевые акторы взаимодействия «молча» соглашаются с тем, что каждый из них не будет вторгаться в «чужое» пространство, при условии, что другой актор откажется от попыток покушения на его собственное ( приватизированное ) пространство .'5 Причем, данная характеристика может рассматриваться не как относящаяся к определенному историческому этапу цивилизационного бытия российского социума, а как его константа. В этих условиях монолог становиться естественным способом коммуникации как в вертикальном, так и в горизонтальном срезах, тогда как диалог оказывается востребованным лишь эпизодически в периоды смуты, социальных потрясений, брожения в умах, алармистских настроений и т. д. Исторический раскол российского цивилизационного организма видится в том, что в решающие моменты смены одной парадигмы на другую преобладающее влияние приобретает утилитарная тенденция. Это означает, что воля ключевых акторов этого процесса власти и общества оказывается под воздействием установки на то, чтобы разрушить накопленный социокультурный потенциал «до основания» с тем, чтобы «начать новую жизнь». Поэтому переход от одной политико-культурной парадигмы к другой сопровождается радиis См.: Власть. 1995. №9. -С. 59-60. |