|
ботами» или лишением свободы на срок до шести месяцев (п. «а»), тогда как такая же кража, но совершенная из государственных или общественных складов или учреждений, влекла лишение свободы на срок до одного года или принудительные работы на тот же срок (п. «г»). Квалифицированной кражей признавалось тайное похищение имущества, совершенное: «с применением орудий или инструментов, или других технических приспособлений и приемов», лицом, «занимающимся кражами как профессией»; «по предварительному соглашению с другими лицами», а также когда похищенное «было заведомо необходимым средством существования потерпевшего». В целом можно сказать, что в рассматриваемом периоде борьбе с хищениями советское государство придавало исключительное значение. Хищения государственного и общественного имущества были приравнены по степени своей опасности к тягчайшим государственным преступлениям. И.В. Сталин об этом в 1926 году говорил следующее: «когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела. А когда вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро, окружающая публика ограничивается добродушными смешками и похлопыванием по плечу. Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подкапывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион и предатель, если не хуже»'. 1 января 1927 года был введен в действие принятый 22 ноября 1926 г. второй сессией В Ц И К X II созыва Уголовный кодекс РСФСР. В главе седьмой У К «Имущественные преступления» предусматривалась ответственность, в частности, за кражу имущества (ст. 162), кражу электрической энергии (ст. 163), а также за тайное или открытое похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого и, с 1928 года «скотоводческого населения» (ст. 166), тайное или открытое похищение «огнестрельного оружия (кроме оружия охотничьего образца и мелкокали44 ' Сталин И.В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. С. 217. |
54 предприятия, если стоимость похищенного не превышает пятнадцати рублей». Следует отметить, что УК РСФСР предусматривал различия в ответственности за имущественные преступления в зависимости также от принадлежности похищенного. Б. Змиев необходимость преимущественной охраны государственной и общественной собственности обосновывал, например, следующим образом: «Советское законодательство, не отрицая значения института частной собственности в настоящее переходное к коммунизму время, вместе с тем, конечно,не может ставить своей задачей охрану частной собственности путем применения суровых репрессий к нарушителям прав частной собственности. Частная собственность защищается ею лишь в тех пределах, какие диктуются необходимостью поддерживать известный экономический правопорядок. Иначе Советский законодатель относится к тем имущественным преступлениям, где потерпевшим являются общественные группы или государство в целом; -интересы большинства требуют их сугубой охраны,и в этих случаях Советскии законодатель не останавливается перед суровой карой, вплоть до высшей меры наказания» . Естественно, при хищении имущества, принадлежащего государству или общественной организации, наказание в УК 1922 г. усиливалось. Так, простая кража (т. е. «кража у частного лица без применения какихлибо технических приемов») наказывалась «принудительными работами» или лишением свободы на срок до шести месяцев (п. «а»), тогда как такая же кража, но совершенная из государственных или общественных складов или учреждений, влекла лишение свободы на срок до одного года или принудительные работы на тот же срок(п. «г»). Квалифицированной кражей признавалось тайное похищение имущества, совершенное: «с применением орудии или инструментов, или других тех1Змиев Б. Указ. раб. С. 38 нических приспособлений и приемов»; лицом, «занимающимся кражами как профессией»; «по предварительному соглашению с другими лицами», а также когда похищенное «было заведомо необходимым средством существования потерпевшего». Грабеж в законе определялся как «открытое похищение чужого имущества в присутствии лица, обладающего, пользующегося или ведающего им, но без насилия над его личностью»(ст. 182). Ответственность за квалифицированный грабеж(«соединенный с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего») и особо квалифицированный грабеж (совершенный «рецидивистом или группой лиц(шайкой)») была предусмотрена ч. ч. 1 и 2 ст. 183 УК. Под разбоем понималось «открытое, с целью похищения имущества, нападение отдельного лица на коголибо, соединенное с физическим или психическим насилием, грозящим смертью или увечьем»(ч. 1 ст. 184). Несмотря на подобную законодательную конструкцию состава разбоя, в литературе утверждалось, что разбой, как и кража и грабеж, окончен «с момента завладения имуществом» . При рецидиве разбой карался высшей мерой наказания (постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 года рецидив был заменен на признание судом лица, совершившего преступление, «особо социально опасным»). Совершение же разбоя группой лиц (ч. 2 ст. 184) квалифицировалось как бандитизм(вплоть до принятия УК 1926 года). Присвоением, согласно ст. 185 УК, считалось «самовольное удержание с корыстной целью, а также растрата имущества, вверенного для определенной цели, учиненное частным лицом». «В отличие от кражи и мошенничества, -писал Б. Змиев, -имущество при присвоении поступает в распоряжение обвиняемого не путем похищения и не путем обмана, а передается ему потерпевшим 55 1Змиев Б. Указ. раб. С. 48 В целом, можно сказать, что в рассматриваемом нами периоде борьбе с хищениями Советское государство придавало исключительное значение. По сути, хищения государственного и общественного имущества были приравнены по степени своей опасности к тягчайшим государственным преступлениям. И. В. Сталин об этом в 1926 году говорил следующее: «Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела. А когда вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро, окружающая публика ограничивается добродушными смешками и похлопыванием по плечу. Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подкапывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион и предатель, если не хуже» . 1 января 1927 года был введен в действие принятый 22 ноября 1926 г. второй сессией ВЦИК XII созыва Уголовный кодекс РСФСР. В главе седьмой УК «Имущественные преступления» предусматривалась ответственность, в частности, за кражу имущества(ст. 162), кражу электрической энергии(ст. 163), грабеж(ст. 165), разбой(ст. 167), присвоение(ст. 168), мошенничество(ст. 169), вымогательство(ст. 174), а также за тайное или открытое похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого и, с 1928 года, «скотоводческого населения» (ст. 166), тайное или открытое похищение «огнестрельного оружия (кроме оружия охотничьего образца и мелкокалиберного) и огневых припасов к нему...»(ст. 166а). Кроме того, в рассматриваемой главе седьмой УК РСФСР устанавливалась ответственность за такие преступления, как «покупка заведомо краденного»(ст. 164), подделка в корыстных целях «официальных бумаг, документов и расписок»(ст. 170), ростовщичество(ст. 173) и т. д. Следует отметить, что ответственность за некоторые корыстные преступления против собственности была предусмотрена в других главах УК РСФСР 1926 г. Так, в главе третьей «Должностные(служебные) преступления» уста1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. С. 217. 57 |