Проверяемый текст
Кочои, Самвел Мамадович; Ответственность за корыстные преступления против собственности по законодательству России (Диссертация 1999)
[стр. 80]

80 административных правонарушениях»'.
Полагаю, что квалификация содеянного изменится, если малозначительное хищение совершено при обстоятельствах, являющихся отягчающими согласно ч.
2,3,4 ст.
158, 159 и 160 У К РФ’ .
Встречающиеся в литературе по этому вопросу противоположные суждения представляются не соответствующими закону’ .
Предметом хищения могут быть лишь объекты, в которые вложен человеческий труд {социальный признак).
Принято считать, что именно этим признаком хищение отличается от многих преступлений против окружающей
среды*.
Было уже отмечено, что предметом мошенничества наряду с имуществом является право на чужое имущество как юридическая категория.
Характеристика этого чисто гражданско-правового понятия на практике может вызывать у работников следствия (дознания) некоторые затруднения, поскольку и в теории уголовного права нет единства в его понимании.
Так, право на чужое имущество может быть закреплено в различных документах, например в завещании, страховом полисе, доверенности на получение тех или иных ценностей, в различных видах ценных бумаг.
Имущественные права, удостоверенные именной ценной бумагой, 'См.: Севрюков А.П.
Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с хищениями в Российской Федерации.
Днсс.
...докт.
юрид.
наук.
М ., 2004.
С.
9; Пономарев П.Г., Семенов В.М.
Актуальные проблемы совершенствования уголовно-правовых норм об ответственности за кражу // Уголовное право: стратегия развития в X X I веке: материалы Второй международной научно-пракгаческой конференции.
М ., 2005.
С.
201.
Аналогичное предложение, а именно закрепление понятия мелкого хищения в У К, высказывался С.М.
Кочои.
См.: Кочои С.М.
Ответственность за корыстные преступления против собственности.
М., 2000.
С.
123.
Вместе с тем использование термина мелкое хищение в уголовном праве нецелесообразно, поскольку это административно-правовое понятие.
’ См., например: Гаврилов Б.
О реальности российской уголовной статистики // Законность, 1999.
№ 6.
С.
31.
’ Кочои С.М.
Указ.
работа.
С.
123.
* См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации.
Т.
2.
М.: Новая волна.
1998, С.
7; Вольфман Г.И.
Ответственность за преступления в области охраны природы.
Саратов.
1984.
С.
13— 14 и др.; а также: п.
п.
11 и 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г.
№ 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения».
[стр. 140]

хищения при шпионаже, очевидно, следует считать не сами сведения, а предметы, сведения о которых составляют государственную тайну, или предметы, содержащие такие сведения1.
При ином понимании предмета данного преступления, т.
е.
признании им сведений, происходит по сути отождествление информации и ее материального носителя, что, в свою очередь, приводит к подмене базовых теоретических уголовно правовых понятий .
Что касается энергии, то напомним что в УК РСФСР 1926 г.
предусматривалась ответственность за «кражу электрической энергии»(ст.
163).
Однако и после отмены действия данного УК в науке ряд авторов предлагал восстаноЛ вить уголовную ответственность за хищение энергии .
В 1986 г.
такая ответственность была восстановлена, но не за хищение(кражу) энергии, а «за самовольное использование в корыстных целях электрической либо тепловой энергии или газа»(ст.
94 -2 УК РСФСР)4.
Полагаем, что правильно законодатель отказался от понятия «хищение энергии», подтвердив свою приверженность традициям российского уголовного права, признающего предметом хищения имущество(вещь и имущественные права).
Далее, предметом хищения могут быть лишь объекты, в которые вложен человеческий труд(социальный признак).
Принято считать, что именно этим признаком хищение отличается от многих преступлений против окружающей
140 1В этом смысле определение похищения сведений как «изъятия из учреждений, предприятий, организаций, у отдельных лиц определенных документов(планов, чертежей, отчетов и т.
д.), содержащих государственную тайну», следует в целом признать соответствующим закону// Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации.
М.: Юристъ.
1996.
С.
672-673.
Однако основания для различной квалификации похищения этих сведений и материальных объектов, на которых они находятся, не усматриваются.
Поэтому предложение о квалификации похищения сведений как шпионаж, а материальных объектов, на которых находятся эти сведения, как кража чужого имущества(ст.
158 УК РФ), вряд ли можно поддержать// Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации.
М.: ИНФРА.
М-НОРМА.1996.
С.
276.
2См.
об этом также: Калашникова Е.
Е.
Частная жизнь -объект уголовно -правовой охраны/Яруды МГЮА.
1999.
№4.
С.
127.
3См., например: Навроцкий В.
Уголовная ответственность за незаконное пользование электрической и другими видами энергии//Социалистическая законность.
1984.
№ 2.
С.
49-50.
4В 1994 г.
данная норма из УК была исключена.
Предложение же о ее восстановлении, высказанное авторами одного из проектов УК РФ, законодатель не принял.


[стр.,141]

среды .
Данная позиция была признана и в советском уголовном праве, причем она обосновывалась обычно ссылками на труды основоположников научного коммунизма.
Например, К.
Маркс переход природных ресурсов в разряд товарно -материальных ценностей (т.
е.
товара, имущества) определял следующим образом: «Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из их непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда.
Например, рыба, которую ловят, ...
дерево, которое рубят в девственном лесу, руда, котош рую извлекают из недр земли» .
Для такого обоснования использовалось и тогдашнее советское законодательство.
Например, Э.
Н.
Жевлаков писал: «Если бы природные богатства обладали ценой, то они обладали бы и меновой стоимостью.
Их можно было бы покупать, продавать, обменивать или другим способом вовлекать в товарно -денежные отношения.
Однако в соответствии с прямым указанием закона, природные богатства полностью изъяты из гражданского оборота, любые сделки с ними категорически запрещены» .
Сегодня действующим российским законодательством^.
1 ст.
130 ГК РФ) земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты, леса прямо отнесены к имуществу (недвижимым вещам, недвижимости).
Кроме того, Конституция РФ(ч.
2 ст.
9) гласит, что «земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности»4.
Т.
е.
все эти объекты теперь включены в гражданский оборот, они могут быть товаром.
Таким образом, к моменту принятия нового УК имелись, как нам кажется, достаточные правовые основания для пересмотра содержа1См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации.
Т.
2.
М.: Новая волна.
1998, С.
7; Вольфман Г.
И.
Ответственность за преступления в области охраны природы.
Саратов.
1984.
С.
13-14 и др.; а также: п.
п.
11 и 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г.
№14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения».

2 Маркс К ., Энгельс Ф.
Соч.
2 -е изд.
Т.
23.
С.
189-190.
Жевлаков Э.
Н.
Общие вопросы квалификации преступлений в области охраны окружающей среды.
М.: ВЮЗИ.
1986.
С.
23-24; а также: Повелицына П.
Ф.
Уголовно -правовая охрана природы в СССР.
М.: Юридическая литература.
1981.
С.
12,18-19 и др.
4См.
также: ст.
1-2 Закона РФ от 21.02.
1992 г.
«О недрах», ст.
4 Закона РФ от 24.04.1995 г.
«О животном мире», ст.
5 Закона РФ от 30.11.
1995 г.
«О континентальном шельфе Российской Федерации», ст.
19 Лесного кодекса Российской Федерации от 29.01.
1997 г.
и др.
141

[Back]