|
менталитет представителей той или иной культуры нам представляется состоящим, по крайней мере, из трех компонентов: а) интегрального; б) регионального; в) собственно этнического, каждый из которых реализуется в процессе подлинной межкультурной коммуникации. Процесс общения в современном мире является совершенно естественным. Но, попадая в чужую языковую и культурную среду, человек сталкивается с определенными трудностями. Действительно, в различных культурных и этнических общностях существуют свои правила и конвенции общения. Например, в Англии американцев считают говорящими несносно громко, а американцев заставляет высказываться во всеуслышание их полное расположение к собеседнику и то, что им нечего скрывать. Англичане же регулируют звук своего голоса, чтобы их слышал в помещении только собеседник (собеседники). В Америке подобная манера ведения разговора (особенного делового!) считается «шептанием» и не вызывает ничего, кроме подозрения. Степень ритуализированности общения при одинаковых условиях может быть различной. Примером максимальной ритуализации общения практически во всех сферах может служить японская общность. В японском языке под влиянием этой ритуализаиии сформировалась сложная система коммуникативных установок, известная иод названием категории вежливости. Японца, попавшего в европейскую языковую ситуацию, поражает манера европейцев говорить громко, много, докапываться до истины, лезть в душу и т.п. В японской среде такое общение недопустимо. Европейцев же удивляет такое типичное для условий японской жизни общение, при котором люди не столько говорят, сколько молчат. С точки зрения японца, если два европейца сидят молча, если это не молчание мужчины и женщины, то создается впечатление, что либо один из них покушается на другого, либо один из них капитулирует перед другим. Действительно, склонность пли несклонность к молчанию зависит 134 |
Даже в рамках моноэтнической и монокультурной среды имеют место значительные отличия в ценностных приоритетах, жизненных пристрастиях, социокультурных преференциях и языковых особенностях, обусловленных спецификой мест проживания, климатическими различиями, липгвокул ьтурологическими традиция м и. Так, например, в Санкт-Петербурге ответ на просьбу покупателя взвесить килограмм сахара немедленно последует уточняющая реплика продавца: «Вам сахара или песку?», поскольку в данном социокультурном ареале сахар это только рафинад, а то, что на Юге России именуется сахаром, для питерцев это «песок». В петербургском социокультурном ареале «мясо» это всегда только говядина, для других видов мяса существуют специальные термины: «свинина», «баранина». Подобный пример убедительно доказывает существование локальных культурных фактов в монокультурной (моноэтнической) среде. Этническая идентичность, таким образом, определяется менталитетом, который формируется под сильным влиянием культуры, традиций, обычаев, уклада жизни этноса или этнической группы. Интегрально понимаемый менталитет представителей той или иной культуры нам представляется состоящим, по крайней мере, из трех компонентов: а) интегрального; б) регионального; в) собственно этнического, каждый из которых реализуется в процессе подлинной межкультурной коммуникации. Процесс общения в современном мире является совершенно естественным. Но, попадая в чужую языковую и культурную среду, человек сталкивается с определенными трудностями. Действительно, в различных культурных и этнических общностях существуют свои правила и конвенции общения. Например, в Англии американцев считают говорящими несносно громко, а американцев заставляет высказываться во всеуслышание их полное расположение к собеседнику и то, что им нечего скрывать. Англичане же ведут себя более сдержанно, регулируя звук своего голоса, чтобы их слышал в помещении 139 только собеседник (собеседники). В Америке подобная манера ведения разговора (особенного делового!) считается «шептанием» и не вызывает ничего, кроме подозрения. Степень ритуализаиии общения при одинаковых условиях может быть различной. Примером максимальной ритуализаиии общения практически во всех сферах может служить японская общность. В японском языке под влиянием этой ритуализаиии сформировалась сложная система коммуникативных установок, известная иод названием категории вежливости. Японца, попавшего в европейскую языковую ситуацию, поражает манера европейцев говорить громко, много, докапываться до истины, лезть в душу и т.п. В японской среде такое общение недопустимо. Европейцев же удивляет такое типичное для условий японской жизни общение, при котором люди не столько говорят, сколько молчат. С’ точки зрения японца, молчание двух европейцев следует интерпретировать как агрессию одного и капитуляцию другого (разумеется, сюда нс относится молчание мужчины и женщины). Действительно, склонность или несклонность к молчанию зависит также от этнических, социальных и культурных причин. В таких социумах, как, например, Япония, молчание коммуникативно более нагружено и ценится выше, чем в Европе. Для японцев именно молчание нередко становится высшим средством общения. Но кроме этнических и культурных различий, общение предполагает и социально-статусные различия участников коммуникации. В основном эти статусные отношения выражаются при помощи формул вежливости, клише, специальных обращений, соблюдения стилистических норм, а также слов, в значении которых можно установить признак равенства (неравенства) участников ситуации. В английском, французском и русском языках признак равенства/неравенства выражается через скрытые категории, тогда как в японском, корейском, яванском и тибетском языках он выражается 140 |