|
регламентацией на разных уровнях. Маргинализация общества как результат утверждения многообразия ценностей, интересов, образцов, их амбивалентностью и относительностью, порождала так называемое «теневое поведение», разрушающее традиционные нормы и стандарты поведенческих стереотипов, что мешало быстрому построению общей модели организации для всего социума. Маргинализация приводила к нарушению субординационных связей в обществе, к размыванию представлений о том, что можно, чего нельзя, что положено той или иной социальной группе по праву. Присвоение этого права вышеили нижестоящими группами оборачивалось потерей представлений об истинной границе власти и социальном статусе того или иного слоя. Низовые и элитные социальные слои переставали понимать друг друга, одни и те же смыслы трактовались ими совершенно по-разному. В этом случае государственная, социальная консолидация уступала место внутриэтническим связям, узко национальным приоритетам, солидарности по принципу землячества. Развитие процессов модернизации привело к реархаизации общества: на место классовых признаков опять пришли сословные, деление на социальные группы осуществлялось «по правам и обязанностям». В результате социальная структура общества постоянно усложняется, нарастает количество значимых критериев идентификации. Это повышает нестабильность общества, что объективно порождает потребность отыскания универсальной объединяющей модели. Такой моделью становится традиционная национально-этническая картина мира, подчеркивающая «свойскость» в ущерб взаимосвязи инокультурных сообществ и этносов. В этом случае символы этноса маркируют его границы, остающиеся непроницательными для всех других этносов. Данные процессы способствуют актуализации, архаических комплексов групповой агрессии и самозащиты, возобновлению традиционного противостояния по принципу «мы они». Нарушаются процессы социальной солидаризации, механизмы социокультурной |
обществе, нивелировку представления о том, что можно, чего нельзя, что положено той или иной социальной группе по праву. Присвоение различными социальными группами не принадлежащих им прав исказило представления об истинной границе власти и социальном статусе того или иного слоя. Возникло непонимание между социальными «низами» и «верхушками», одни и те же смыслы трактовались ими совершенно поразному. В этом случае «государственная, социальная консолидация уступала место внутриэтническим связям, узко национальным приоритетам, солидарности по принципу землячества». Развитие процессов модернизации «привело к реархаизации общества: на место классовых признаков опять пришли сословные, деление на социальные группы осуществлялось «по правам и обязанностям». В результате социальная структура общества постоянно усложняется, количество значимых критериев идентификации нарастает. Все это усиливает нестабильность общества, что объективно стимулирует поиск универсальной объединяющей модели. Такой моделью становится «традиционная национально-этническая картина мира, подчеркивающая «свойскость» в ущерб взаимосвязи инокультурных сообществ и этносов. В этом случае символы этноса маркируют его границы, остающиеся непроницательными для всех других этносов». Данные процессы способствуют актуализации архаических комплексов групповой агрессии и самозащиты, традиционного противостояния по принципу «мы они». Нарушаются процессы социальной солидаризации, механизмы социокультурной идентификации, утрачивается ощущение принадлежности к более широкой государственно-политической общности. Картина мира, развертывающаяся и закрепляющаяся в традиционном народном сознании, определяет структурную систему универсума, упорядочивающую мировой хаос при помощи принятой иерархии ценностей. В эту картину мира входит образ человека, представления о нем, о его месте 148 |