1.5 Определение концепта “Истина” как кластерной категории в разных моделях мира Концепт истины определяется как инвариант многообразных явлений истины, преломленных в языке, множество форм ее естественно-языкового выражения (Лукин, 1993а: 63). Выделяя концепт истины, исследователь пытается ответить на вопрос, чем руководствуется человек, собирая столь разрозненные факты и явления в одну категорию и считая их проявлением истины. Презумптивность истины не является доказательством универсальности этого понятия. Напротив, границы истины широки и охватывают все виды духовной деятельности, она настолько многолика и неуловима, что трудно найти общее основание, строгий набор концептуальных признаков, необходимых и достаточных, для того, чтобы определить прототипическую истину. Надо полагать, что истина не может получить и универсального определения, представляя, таким образом, пример экспериенциального кластера сложного пересечения ряда базисных моделей, которое в единстве своих подкатегорий воспринимается как более центральное, чем каждая отдельная модель. Поясняя сказанное, необходимо сделать небольшое отступление. Как известно, в статье “Мышление в зеркале классификаторов” Дж.Лакофф делает ряд важнейших выводов о глубинных принципах категоризации и классификации, получивших широкий резонанс в лингвистической литературе. Самым общим принципом он называет “принцип сферы опыта”. Исключения из этого принципа могут возникать под действием двух других: “принципа мифа и поверья” и “принципа важной особенности”. Механизмы процессов категоризации регулируются и другими принципами, которые, как подчёркивает Дж.Лакофф, указывают лишь на тенденции системы классификации. Сюда относят центральность (в категории выделяются основные, центральные члены), цепочечная связь (центральные связываются с менее центральными, те, в свою очередь, связываются с периферийными членами), сферы опыта (в каждой культуре есть специфические для неё сферы 61 |
41» 65 Итак, со всей определённостью следует подчеркнуть следующие два момента. Во-первых, в концепте “истина” не просто сочетаются, а теснейшим образом переплетаются два разнонаправленных отношения — отношение суждения к действительности (истинностная оценка) и отношение действия; 5 (поведения) к норме (этическая оценка). Во-вторых, при концептуальном анализе (КА) нет опасности совершить натуралистическую ошибку, поскольку описание видов истины необходимое его условие. При проведении КА исследователь исходит из всей суммы знаний, которую несёт' в себе когнитивная структура. Слово-актуализатор концепта получает свою семантическую ценность через соотнесение с некоторым “профилем” имеющейся базы. Под профилем понимается та концептуальная сущность, к которой относится слово, в нашем случае концепт истины, а под базой — контекст, необходимый для концептуализации этого профиля. Как слова \> “радиус” и “гипотенуза”, обозначающие сегменты линии, не синонимичны, поскольку радиус в качестве базы предполагает понятие круга, а гипотенуза понятие треугольника, и без знания о кругах и прямоугольных треугольниках семантическая ценность названных слов окажется пустой (Ьап&аскег, 1988). Так и анализируя концепт истины, невозможно не говорить о той концептуальной модели, в которой он функционирует. Этому вопросу посвящён следующий раздел. 1.4.1. Концепт “истина” как кластерная категория Концепт истины определяется как инвариант многообразных явлений истины, преломленных в языке, множество форм её естественноязыкового выражения (Лукин, 1993а: 63). Выделяя концепт истины, исследователь пытается ответить на вопрос, чем руководствуется человек, собирая столь разрозненные факты и явления в одну категорию и считая их проявлением истины. Презумптивность истины не является доказательством универсальности этого понятия. Напротив, границы истины широки и охватывают все виды духовной деятельности, она настолько многолика и неуловима, что трудно найти общее основание, строгий набор концептуальных признаков, необходимых и достаточных, для того, чтобы определить прототипическую истину. Надо полагать, что истина не может получить и универсального определения, представляя, таким образом, пример экспериенциального кластера сложного пересечения ряда базисных моделей, которое в единстве своих подкатегорий воспринимается как более центральное, чем каждая отдельная модель. Поясняя сказанное, необходимо сделать небольшое отступление. Как известно, в статье “Мышление в зеркале классификаторов” Дж.Лакофф делает ряд важнейших выводов о глубинных принципах категоризации и классификации, получивших широкий резонанс в лингвистической литературе. Самым общим принципом он называет “принцип сферы опыта”. Исключения из этого принципа могут возникать под действием двух других: “принципа мифа и поверья” и “принципа важной особенности”. Механизмы процессов категоризации регулируются и другими принципами, которые, как подчёркивает Дж.Лакофф, указывают лишь на тенденции системы классификации. Сюда относят центральность (в категории выделяются основные, центральные члены), цепочечная связь (центральные связываются с менее центральными, те, в свою очередь, связываются с периферийными членами), сферы опыта (в каждой культуре есть специфические для неё сферы опыта), идеальные модели и др. В основе формирования категорий лежат многие типы когнитивных связей, которые, по ДжЛакоффу, образуют когнитивные модели четырёх видов: пропозициональные модели, схематические модели образов, метафорические и метонимические. Пропозициональные модели вычленяют элементы с их свойствами и отношениями между ними. Например, в наше знание об огне входит пропозиция “огонь опасен”. Схематические модели образов — это специфические представления образов, таких, как траектории, длинные тонкие формы или вместилища, например, знание о свечах включает представление о |