|
воспринимались как совершенные, законченные структуры, на которые ориентировались другие области. В-пятых, особое значение имела письменная фиксация информации для передачи на расстоянии и закрепления во времени. Памятники древнеанглийского языка демонстрируют, как воспринималась истина в этот период: она скрыта для человека. Писец давал понять это, начиная повествование с указания 1трНск. Некоторый факт становился истинным, только если он проявлял себя в форме письменного текста, что выражалось в заключительном ЕхрНск или Ашеп. Концепт истины принадлежит в древнейших памятниках сфере религии и права. Исследования, проведённые на основе древнегерманских языков, свидетельствуют о неразрывной связи семантических мотивировок истины с юридической сферой. В мифопоэтических традициях право понимается более широко, чем современная категория: оно включает представление и о законе, и о морали. Право и мораль приобретали значение универсальных регуляторов социальных отношений, причём в большинстве случаев они совпадали, так как правовые нормы опирались не только на систему наказаний, но и представляли собой императивы, имеющие также и нравственное и религиозное содержание. Право это и социальный институт, и воплощение справедливости, правды. Поскольку источником права считался Бог, право не могло быть несправедливым или дурным, оно добро по своей сути. Неотъемлемым признаком права была его старина. Право не могло быть нововведением оно существует от века. Оно неизменно, статично. Право и истина были установлены при первотворении, в период, которому предшествовал хаос, поэтому они не создаются каждый раз, их нужно найти (да. № пН1е Гшбап) (Топорова, 1994: 88). Т.В.Топорова, поставив задачу установления принципов номинации основных понятий древнегерманской модели мира, их семантических мотивировок, объясняет факт связи истины с юридической сферой общими пространственно-временными истоками формирования понятий из обеих сфер. 82 |
4* ?' условиях естественным было измерение пространства при помощи человеческого тела, его движения. В-четвёртых, широко известна слабая дифференциация различных сфер общественной жизни: мораль, юриспруденция, законодательство не были отделены, образовывали систему, в которой части взаимодействовали и имели религиозную окраску. В мифопоэтической модели мира право, социальные институты, а также судьба строились по образу пространства и времени. Вообще говоря, пространство и время, как показывают многочисленные > исследования, воспринимались как совершенные, законченные структуры, на / которые ориентировались другие области. В-пятых, особое значение имела письменная фиксация информации для передачи на расстоянии и закрепления во времени. Памятники древнеанглийского языка демонстрируют, как воспринималась истина в этот период: она скрыта для человека. Писец давал понять это, начиная повествование с указания 1трНск. Некоторый факт становился истинным, только если он проявлял себя в форме письменного текста, что выражалось в заключительном ЕхрПск или Лшеп. Концепт истины принадлежит в древнейших памятниках сфере религии и права. Исследования, проведённые на основе древнегерманских языков, свидетельствуют о неразрывной связи семантических мотивировок истины с юридической сферой. В мифопоэтических традициях право понимается более широко, чем современная категория: оно включает представление и о законе, и о морали. Право и мораль приобретали значение универсальных регуляторов социальных отношений, причём в большинстве случаев они совпадали, так как правовые нормы опирались не только на систему наказаний, но и представляли собой императивы, имеющие также и нравственное и религиозное содержание. Право — это и социальный институт, и воплощение справедливости, правды. Поскольку источником права считался Бог, право не могло быть 88 несправедливым или дурным, оно добро по своей сути. Неотъемлемым признаком права была его старина. Право не могло быть нововведением оно существует от века. Оно неизменно, статично. Право и истина были установлены при первотворении, в период, которому предшествовал хаос, поэтому они не создаются каждый раз, их нужно найти (да. 1о пЬ1е Гтёап) (Топорова, 1994:88). Т.В.Топорова, поставив задачу установления принципов номинации основных понятий древнегерманской модели мира, их семантических мотивировок, объясняет факт связи истины с юридической сферой общими пространственно-временными истоками формирования понятий из обеих сфер. Автор приходит к выводу, что в древнегерманских языках становление правовых понятий происходит на антропоцентрической основе: оценка совершающегося индивидом или коллективом возводится в ранг правовой нормы при отсутствии противопоставления права и истины (правды) как внешнего и внутреннего регулятора поведения, то есть, представляет единство объективного и субъективного. Т.В.Топорова приводит доказательства того, что, с одной стороны, семантическая мотивировка истины как сущей (объективной) была актуальной на древнегермаиской стадии: др.-исл. заппг, да., др.-сакс. зо1Ь, гот. зигуа < и.е.*$п1 рап.ргаез. от и.е.*ез “существовать, быть”. Значение да. зо1Ь в предложениях типа: (4) “То 1у1е1 апс!§у1 ЬйЬ оп 1Ьаез шаппез Ьеог1ап 1Ье пе1е $о!Ьез &е1уГап, 1ЬеЬ Ье зу1Г Ыз а^епит еа^ит еа1 пе безаше” (\Уи1Гз1ап) словарь Босворта определяет так: “истина, действительность, достоверность, реальное положение дел, что действительно есть” (Воз^опЬ, 1954: 896). С другой стороны, номинация истины по принципу надёжности, доверия характеризует отношение субъекта: да. \уаег “договор, верность, защита”, д.-в.н \уаг “истинный, правдивый”, др.-исл. уаегг “приятный”. В этой этимологии чётко обрисовывается концептуальная среда, в которой появляется названный |