|
таким образом, по их мнению, можно было спасти Россию от сепаратистских устремлений отдельных народов [14]. Научные разработки в этом направлении указывали на то, что именно единое национальное государство располагает широкими возможностями для развития входящих в него наций и народностей. Н а рубеже веков они и легли в основу национальной политики Российской империи, в том числе в вопросах организации на территории окраин органов самоуправления. Однако реализовать в полной мере идею общ еимперской системы управления в стране так и не удалось из-за событий 1917 года, когда разрушилась не только Империя, но и планы по организации власти на местах без учета национальных интересов конкретных народов. По состоянию на рассматриваемый период общеимперская система управления в первую очередь распространялась на Сибирь, западные и прибалтийские территории. Кавказ, в том числе его северная часть вместе с Туркестанским генерал-губернаторством, относился к регионам военного управления. При генерал-губернаторе имелся особый совет из военных и гражданских чиновников. В качестве исполнительного органа власти выступала канцелярия. Н а должности глав отдельных областей назначались военные губернаторы, выполнявшие свои полномочия совместно с областными правлениями. Уездами командовали уездные начальники, которым подчинялись участковые начальники. В совокупности перечисленный чиновничий аппарат образовывал администрацию. В ее составе областные правления представляли собой исполнительные органы при военных губернаторах. Н а них распространялись права и обязанности губернских правлений, такие же, как и в центральных российских областях. Вместе с тем, выборы в местах осуществления военного управления проводились не так, как на остальной территории Империи. Основное отличие заключалось в том, что генерал-губернатор мог назначать волостное начальство собственной властью. Кроме того, ему предоставлялось право утверждать или не утверждать результаты проведенных выборов, при этом к 131 |
32 на местах не исключало совмещения управленческой деятельности с выполнением задач военного значения, что сохраняло ее особый статус. Возникавшие в рассматриваемой сфере противоречия базировались, с одной стороны, на стремлении самодержавия к консолидации национальных окраин, с другой, на росте сепаратистских настроений в этнической среде. Правительство понимало, что усилению негативных тенденций способствует неопределенность положения тех или иных народов в общей структуре государства, поэтому выход виделся в распространении на всю его территорию единых правил и законов. Имевшийся опыт подсказывал, что локальное национальное образование в пределах великой империи, обладающее собственными культурными, экономическими, религиозными и другими традициями, рано или поздно проявит стремление к автономии, а затем и к государственной самостоятельности. Чтобы укрепить государственное единство, необходимо было упредить разрастание сепаратизма, сохраняя при этом право за каждой нацией на ее культурные и духовные особенности. Главными составными элементами этого процесса, по убеждению теоретиков государственного строительства того времени, являлись единое законодательство на всей имперской территории, однообразная система управления и один государственный язык. Только таким образом, по их мнению, можно было спасти Россию от сепаратистских устремлений отдельных народов [14]. Научные разработки в этом направлении указывали на то, что именно единое национальное государство располагает широкими возможностями для развития входящих в него наций и народностей. На рубеже веков они и легли в основу национальной политики российской империи, в том числе в вопросах организации на территории окраин органов самоуправления. Однако реализовать в полной мере идею общеимперской системы управления в стране так и не удалось из-за событий 1917 года, когда разрушилась не только империя, но и планы по организации власти на местах без учета национальных интересов конкретных народов. 33 По состоянию на рассматриваемый период общеимперская система управления в первую очередь распространялась на Сибирь, западные и прибалтийские территории. Кавказ, в том числе его северная часть вместе с Туркестанским генерал-губернаторством, относился к регионам военного управления. При генерал-губернаторе имелся особый совет из военных и гражданских чиновников. В качестве исполнительного органа власти выступала канцелярия. На должности глав отдельных областей назначались военные губернаторы, выполнявшие свои полномочия совместно с областными правлениями. Уездами командовали уездные начальники, которым подчинялись участковые начальники. В совокупности перечисленный чиновничий аппарат образовывал администрацию. В ее составе областные правления представляли собой исполнительные органы при военных губернаторах. На них распространялись права и обязанности губернских правлений, такие же, как и в центральных российских областях. Вместе с тем, выборы в местах осуществления военного управления проводились не так, как на остальной территории империи. Основное отличие заключалось в том, что генерал-губернатор мог назначать волостное начальство собственной властью. Кроме того, ему предоставлялось право утверждать или не утверждать результаты проведенных выборов, при этом к его компетенции относилось решение о проведении повторных выборов или же их полной отмены. В этом случае он сам назначал должное лицо [15]. Интересно отметить то обстоятельство, что, несмотря на процесс распространения общероссийской системы управления в национальных окраинах, полномочия генерал-губернаторов расширялись вплоть до начала нового столетия. Например, в 1908 году они получили возможность снимать с должностей народных судей, если их деятельность не соответствовала интересам военных губернаторов [16]. По состоянию на первую половину XIX столетия на Кавказе имелось множество разрозненных, отличающихся по экономическим, социальнополитическим и культурным характеристикам районов. Кавказские народы |