|
году, дал распоряжение в срочном порядке отстранить от работы во всех судебных инстанциях представителей местных национальностей. За неисполнение данного указания некоторые из руководящ их сотрудников министерства на Кавказе были сняты с занимаемых должностей [23]. Нужно заметить, что правительственных функционеров в больш ей степени волновал вопрос религиозной принадлежности горских чиновников. Инспектируя подведомственные учреждения, И.Г, Щ егловитов постоянно указывал на то, что «нравственные начала нехристианских исповеданий противоположны в своих главных основаниях христианской морали» [24]. Позиция наместника и его ближайшего окружения, окунувш егося в атмосферу кавказской повседневности, по больш ому счету не сильно противоречила установкам правительства. Он также считал, что основные руководящие должности должны занимать русские политики, военные и специалисты и что в общей массе их представительство в администрации должно быть более весомым, однако практика показала, что успехов можно достичь только при оптимальном сочетании этнического состава чиновников. По словам И.И. Воронцова-Дашкова, «туземцы в составе администрации, особенно на низших должностях, не только полезны, но безусловно необходимы: знание условий края, бытовой стороны и местного языка делаю т их назначение неизбежным» [25]. Н есмотря на все попытки переубедить правительство, его позиция оставалась неизменной. Оно в жесткой форме требовало выполнения всех директив по поводу русификации органов самоуправления на Кавказе. Противоборство в этом плане продолжалось до самого начала Первой мировой войны, в течение которой все эти вопросы так и не были решены. Представители русской национальной фракции в Государственной думе требовали от правительства незамедлительного отстранения действующего наместника от должности и замены его аппарата на специальный совет министров, но это предложение удовлетворено не было. 136 |
поддержке наиболее лояльно настроенных горцев к российскому присутствию на Северном Кавказе [21]. Обладая качествами целеустремленного и дальновидного политического деятеля, наместник отдавал преобладание второму направлению, настаивая на разграничении степени доверия к кавказским народам и выборе на этой основе надежной социально-политической опоры для реализации государственной стратегии [22]. Но позиция официального Петербурга выглядела несколько по-иному, к тому же отсутствовало единство взглядов на проблему и со стороны руководства заинтересованных министерств и ведомств. Каждая правительственная инстанция руководствовалась в первую очередь своими узконаправленными интересами и целями. Правительство в целом поддерживало курс на русификацию управления Кавказским краем и создание в его регионах аналогов общероссийской структуры местного самоуправления. Вопреки настрою кавказской администрации столичные чиновники старались сделать все возможное для того, чтобы территории с горским населением быстро превратились в русские губернии. В этих целях, например, министр юстиции И.Г. Щегловитов, посетивший Кавказ в 1910 году, дал распоряжение в срочном порядке отстранить от работы во всех судебных инстанциях представителей местных национальностей. За неисполнение данного указания некоторые из руководящих сотрудников министерства на Кавказе были сняты с занимаемых должностей [23]. Нужно заметить, что правительственных функционеров в большей степени волновал вопрос религиозной принадлежности горских чиновников. Инспектируя подведомственные учреждения, И.Г. Щегловитов постоянно указывал на то, что «нравственные начала нехристианских исповеданий противоположны в своих главных основаниях христианской морали» [24]. Позиция наместника и его ближайшего окружения, окунувшегося в атмосферу кавказской повседневности, по большому счету не сильно противоречила установкам правительства. Он также считал, что основные 37 38 руководящие должности должны занимать русские политики, военные и специалисты и что в общей массе их представительство в администрации должно быть более весомым, однако практика показала, что успехов можно достичь только при оптимальном сочетании этнического состава чиновников. По словам И.И. Воронцова-Дашкова, «туземцы в составе администрации, особенно на низших должностях, не только полезны, но безусловно необходимы: знание условий края, бытовой стороны и местного языка делают их назначение неизбежным» [25]. Несмотря на все попытки переубедить правительство, его позиция оставалась неизменной. Оно в жесткой форме требовало выполнения всех директив по поводу русификации органов самоуправления на Кавказе. Противоборство в этом плане продолжалось до самого начала Первой мировой войны, в течение которой все эти вопросы так и не были решены. Представители русской национальной фракции в Государственной думе требовали от правительства незамедлительного отстранения действующего наместника от должности и замены его аппарата на специальный совет министров, но это предложение удовлетворено не было. Обобщенно говоря, проблема местного самоуправления на Кавказе в период существования самодержавной власти в российском государстве окончательно решена не была, она оставалась в своем развитии на том уровне, который был достигнут в этой сфере на начало XX столетия. Иными словами, попытки распространения российского опыта в этом вопросе на национальные окраины оказались неудачными. В административном отношении Кавказ продолжал развиваться обособленно от остальных территорий великой империи, хотя юридически на него распространялись действовавшие в стране законы и нормативные акты. Основная причина несостоявшегося однообразия в развитии системы самоуправления видится в том, что вся внутренняя политика России в XIX начале XX века отличалась непостоянностью и противоречивостью. Соответственно непоследовательными являлись и законы, которые отражали |