|
определило негативное отнош ение руководства в федерации на основе объединенных областей, более того, вопрос об областном делении, как таковой, вообще не ставился на повестку дня. В Конституции 1918 года областное деление рассматривалось только как промежуточное звено в отнош ениях между государством и губерниями. В ее положениях содержался четкий иерархический порядок в распределении власти между губерниями и областью, между областью и республикой. П рава и обязанности областных советов ничем не отличались от компетенции местных органов власти, разница имелась только в территориальных масштабах. Постановление «Об областных объединениях» все же было принято Всероссийским Центральным исполнительным комитетом 23 декабря 1918 года, но сама проблема трактовалась по-иному. П равительство сочло, что в центральных промышленных регионах, где советская власть имела стойкие позиции, областные объединения не требуются, поэтому там они упразднялись. Вместо этого новые областные объединения создавались там, где Советы еще не окрепли и не имели необходимого влияния для претворения в жизнь «всех предначертаний Центральной Советской власти» [28]. В таких районах, к которым в определенной мере относился и Северный Кавказ, советы выступали как подсобные к центру органы на местах. Таким образом, можно говорить о том, что уж е в первые годы советской власти в стране практиковался дифференцированный подход к построению системы местного самоуправления. Н аряду с использованием старого административного деления, вносились коррективы с учетом уровня влияния партии большевиков в том или ином регионе страны. Кроме того, изменения коснулись форм организации местной власти. Она не имела своего определенного места в системе управления территориальным образованием. Правительственные инстанции оставляли за собой право диктовать порядок и содержание взаимоотнош ений и с местными советами, и 273 |
устранялось от руководства самими советами. Такое положение во многом определило негативное отношение руководства в федерации на основе объединенных областей, более того, вопрос об областном делении, как таковой, вообще не ставился на повестку дня. В Конституции 1918 года областное деление рассматривалось только как промежуточное звено в отношениях между государством и губерниями. В ее положениях содержался четкий иерархический порядок в распределении власти между губерниями и областью, между областью и республикой. Права и обязанности областных советов ничем не отличались от компетенции местных органов власти, разница имелась только в территориальных масштабах. Постановление «Об областных объединениях» все же было принято Всероссийским Центральным исполнительным комитетом 23 декабря 1918 года, но сама проблема трактовалась по-иному. Правительство сочло, что в центральных промышленных регионах, где советская власть имела стойкие позиции, областные объединения не требуются, поэтому там они упразднялись. Вместо этого новые областные объединения создавались там, где советы еще не окрепли и не имели необходимого влияния для претворения в жизнь «всех предначертаний Центральной Советской власти» [28]. В таких районах, к которым в определенной мере относился и Северный Кавказ, советы выступали как подсобные к центру органы на местах. Таким образом, можно говорить о том, что уже в первые годы советской власти в стране практиковался дифференцированный подход к построению системы местного самоуправления. Наряду с использованием старого административного деления, вносились коррективы с учетом уровня влияния партии большевиков в том или ином регионе страны. Кроме того, изменения коснулись форм организации местной власти. Она не имела своего определенного места в системе управления территориальным образованием. Правительственные инстанции оставляли за собой право диктовать порядок и содержание взаимоотношений и с местными советами, и 76 148 центральные органы. До революции партия большевиков склонялась к построению унитарного государства, однако, практика противостояния с политическими оппонентами заставила пересмотреть идеологические установки. Свои коррективы в этот процесс внес и национальный вопрос, от решения которого зависел уровень поддержки советской политики в национальных регионах. Стремление малых народов к реализации лозунга о свободном самоопределении на первом этане было выгодно партии большевиков. С одной стороны, можно было легко удовлетворить жажду власти национальных лидеров, с другой укрепить свои собственные позиции. После этого федерация стала своеобразным средством достижения главной цели построения социализма. В целом, в первые годы советской власти в стране практиковался дифференцированный подход к построению системы местного самоуправления, но правительственные инстанции оставляли за собой право диктовать порядок и содержание взаимоотношений и с местными советами, и с областными властями. На этом этапе, собственно, и возникла потребность соединения в одно целое перспектив решения национального вопроса в России и организации власти на местах. Выход был найден в создании национально-территориальных образований, что сыграло существенное значение в деле расширения власти советов и укрепления ее позиций на территории всего государства. Национальная составляющая давала возможность использования этнических механизмов управления, территориальный аспект сохранял все существовавшие вертикали и выстраивал систему местного самоуправления. Лозунг о праве наций на самоопределение являлся действенным средством популяризации внутренней политики, но власть рассчитывала на то, что ни одна нация не сможет им воспользоваться и развиваться самостоятельно. Поэтому не было каких-либо программ политических преобразований в среде народов и народностей, учитывавших исторические традиции, условия существования или ментальность той или иной 153 Таким образом, во второй половине XIX века в области внутренней политики противоречия между центром и регионами базировались, с одной стороны, на стремлении самодержавия к консолидации национальных окраин, с другой, на росте сепаратистских настроений в этнической среде. Чтобы укрепить государственное единство, необходимо было упредить разрастание сепаратизма на основе единого законодательства о местном самоуправлении на всей имперской территории. Первые попытки распространения российского опыта в этом вопросе на этнические районы оказались неудачными. В административном отношении Кавказ продолжал развиваться обособленно, хотя юридически на него распространялись действовавшие в стране законы и нормативные акты. Самоуправление в горском обществе в дореволюционный период осуществлялось в рамках локальных территориальных образований, в пределах которых действовали адаты. Тем не менее, во взаимоотношениях между высшими и низшими сословиями были и такие нормы, которые регулировались обществом и его институтами. Это свидетельствует о том, что рассматриваемая сфера у горцев строилась на демократических началах. В первые годы советской власти в стране практиковался дифференцированный подход к построению системы местного самоуправления. Наряду с использованием старого административного деления, вносились коррективы с учетом уровня влияния партии большевиков в том или ином регионе страны. Однако по форме и содержанию организация местной власти не имела своего места в системе управления территориальным образованием. На статус органов местного самоуправления в автономных образованиях влияло то обстоятельство, что их учреждение осуществлялось законодательно, а не на договорной основе. Ограниченный перечень их функций свидетельствовал о стремлении власти контролировать все процессы в этнических регионах. В начале 1990-х годов органы местного самоуправления не получили обещанной им самостоятельности даже в тех вопросах, которые были |