|
государственного устройства. Сегодня исследователи имею т все возможности дать объективную оценку тем процессам, которые характеризовали советскую систему местного самоуправления, если ее можно так именовать. Скорее всего, следовало бы говорить о системе государственного управления регионами, как оно было на самом деле, но это совсем другая тема и требует несколько иных подходов к своему рассмотрению. Тем не менее федерализм советского типа сущ ествовал, хотя и в компромиссных характеристиках, и предназначался для использования в качестве переходной формы к унитарному государству. Н а самом деле в период строительства «развитого социализма» обе формы сосущ ествовали, что несколько противоречит законам исторического развития общества. Возможно, это обстоятельство позволило некоторым современным исследователям говорить о том, что в начальный период принцип федерализма имел преимущ ественно декоративное значение, и вряд ли можно было говорить о советском федерализме вообще [19]. Больш ое значение при выборе и определении государственного устройства имело мнение и позиция партии большевиков. О на с первых дней сущ ествования советской власти ориентировалась на ее централизацию для построения унитарного государства. Признание федерации не являлось поводом для отказа от первоначальной цели, поэтому при любой возможности она ограничивалась. Средствами ограничения выступали зачастую не политические меры, а конъюнктурные рычаги, т.е. партийные кадры, которые на местах так реш али вопросы управления, как этого требовало руководство ЦК [20]. Наметившаяся тенденция активного участия партийных органов в управлении регионами положила начало подмены ими в дальнейш ий период исполнительной власти на местах, хотя в резолюции Восьмого съезда РКП(б) было записано, что «свои реш ения партия должна проводить через советские органы» на местах [21]. В практической плоскости это реш ение выразилось в назначении на руководящ ие посты местных органов власти коммунистов, а 310 |
их деятельности, что непременно повлекло бы за собой перемены как в организации, так и в реализации власти в автономиях. Более того, цели, которые преследовались государством в рассматриваемом направлении, ставят большой вопрос о реальном существовании федерации в России советского периода. Вполне понятно, что она носила временный характер, о чем было заявлено при принятии решения о федеративном устройстве республики, но эта временность не должна была влиять на качество государственного устройства. Сегодня исследователи имеют все возможности дать объективную оценку тем процессам, которые характеризовали советскую систему местного самоуправления, если ее можно так именовать. Скорее всего, следовало бы говорить о системе государственного управления регионами, как оно было на самом деле, но это совсем другая тема и требует несколько иных подходов к своему рассмотрению. Тем не менее, федерализм советского типа существовал, хотя и в компромиссных характеристиках и предназначался для использования в качестве переходной формы к унитарному государству. На самом деле в период строительства «развитого социализма» обе формы сосуществовали, что несколько противоречит законам исторического развития общества. Возможно, это обстоятельство позволило некоторым современным исследователям говорить о том, что в начальный период принцип федерализма имел преимущественно декоративное значение, и вряд ли можно было говорить о советском федерализме вообще [19]. Большое значение при выборе и определении государственного устройства имело мнение и позиция партии большевиков. Она с первых дней существования советской власти ориентировалась на ее централизацию для построения унитарного государства. Признание федерации, как отмечалось выше, не являлось поводом для отказа от первоначальной цели, поэтому при любой возможности она ограничивалась. Но средствами ограничения выступали зачастую не политические меры, а конъюнктурные рычаги, т.е. 92 93 партийные кадры, которые на местах так решали вопросы управления, как этого требовало руководство ЦК [20]. Наметившаяся тенденция активного участия партийных органов в управлении регионами положила начало подмены ими в дальнейший период исполнительной власти на местах, хотя в резолюции Восьмого съезда РКП(б) было записано, что «свои решения партия должна проводить через советские органы» на местах [21]. В практической плоскости это решение выразилось в назначении на руководящие посты местных органов власти коммунистов, а сам процесс проходил через организационное бюро центрального комитета партии или через учетно-распределительные отделы обкомов. В 1920-е годы это было объяснимо и оправдано острой борьбой за власть, но после того как большевики сконцентрировали все рычаги управления в своих руках, положение не изменилось и со временем укрепилось еще в большей степени. Нередко при назначениях партийный стаж имел преобладающее значение над профессионализмом и организаторскими способностями кандидатов на руководящие посты в органах местного управления. В дальнейшем такая кадровая политика приобрела системность, и одним из ее элементов стал процесс ротации руководящих работников. Центральный комитет партии в этих целях готовил разнарядки, на местах составлялись списки выдвиженцев, которые ожидали своей очереди на посты во властных структурах [22]. Таким образом, в рассматриваемые годы система управления на местах носила достаточно громоздкий характер, но имела четко выверенную структуру подчинения. Руководство страны не старалось скрыть своего негативного отношения к федеративным отношениям, несмотря на то, что они и являлись декларативными. В то же время, решением этого вопроса пришлось заняться накануне образования СССР. При обсуждении принципов его построения высшее партийное и советское руководство выразило мнение, что существующая федерация пагубно сказывается на всякой хозяйственной деятельности в общероссийском масштабе [23]. Для устранения этого |