|
отсутствия необходимых специалистов в сфере реализации властных полномочий. К такой структуре можно отнести учрежденную на съездах горцев Кубани и Черноморья в июне-августе 1920 года Горскую секцию, преобразованную весной следующего года в Горский исполком. Но, как бы там ни было, реальная советская власть устанавливалась на местах, независимо от того, принадлежала она советам или ревкомам. Нередко эти два органа действовали параллельно, заменяли друг друга. Сплачивающим фактором являлась совместная борьба с бандитизмом. В одном из отчетных документов М айкопского ревкома указано на то, что «аулы по своему политическому состоянию очень прочны, к восстающим они относятся в высшей степени не сочувственно и даже враждебно» [34]. Непосредственно в аулах крестьянское население также старалось публично выразить свое позитивное отношение к перемене власти. Так, например, жителями аула Габукай на общем сходе была принята резолюция для опубликования в прессе. В ней говорилось о том, что «горцы, иногородние и рабочие вполне поняли, что такое советская власть и готовы идти рука об руку со всеми трудовыми массами за этим Красным Знаменем» [35]. Органы местного самоуправления занимались в этот период теми вопросами, решения которых от них ожидало население. В первую очередь необходимо было разобраться с комплексом социальных проблем. Несмотря на сложную обстановку, высший орган местной власти в регионе принял постановление «О просвещении горцев». В результате его реализации уже в 1921 году в Адыгее работало 30 школ, в которых к занятиям приступили более одной тысячи учащихся, подавляющая часть была адыгами [36]. Положительные достижения имелись и в других сферах жизни национальных территорий на Кубани. Тем не менее они не должны создавать ложного представления о всеобщем благополучии. Организация местных органов власти проходила сложно, особенные трудности возникали в вопросах вовлечения крестьян в управленческую деятельность, приходилось преодолевать активное 315 |
Хатукае, Мамхего, Ходзе, Натырбово, Габукае, Ульском, Николаевском и других населенных пунктах [32]. Постепенно ревкомы становились полновластными органами на местах, население в надежде на приобретение вожделенной свободы поддерживало советскую власть, признавая, что «только она является единственной властью, которая может... вывести на свободный мирный путь, законченный нерасторжимый союз трудовых горцев, крестьян и рабочих Кубани и Черноморья» [33]. Выше мы говорили о попытке повышения уровня влияния в автономиях со стороны центра путем ротации управленческих кадров. Не обошлось без этой меры и в Адыгее, только здесь она связывается исследователями с созданием на местах компромиссных структур, призванных на время заполнить вакуум, образовавшийся в результате отсутствия необходимых специалистов в сфере реализации властных полномочий. К такой структуре можно отнести учрежденную на съездах горцев Кубани и Черноморья в июне-августе 1920 года Горскую секцию, преобразованную весной следующего года в Горский исполком. Но, как бы там ни было, реальная советская власть устанавливалась на местах, независимо от того, принадлежала она советам или ревкомам. Нередко эти два органа действовали параллельно, заменяли друг друга. Сплачивающим фактором являлась совместная борьба с бандитизмом. В одном из отчетных документов Майкопского ревкома указано на то, что «аулы по своему политическому состоянию очень прочны, к восстающим они относятся в высшей степени не сочувственно и даже враждебно» [34]. Непосредственно в аулах крестьянское население также старалось публично выразить свое позитивное отношение к перемене власти. Так, например, жителями аула Габукай на общем сходе была принята резолюция для опубликования в прессе. В ней говорилось о том, что «горцы, иногородние и рабочие вполне поняли, что такое советская власть и готовы идти рука об руку со всеми трудовыми массами за этим Красным Знаменем» [35]. 97 98 Органы местного самоуправления занимались в этот период теми вопросами, решения которых от них ожидало население. В первую очередь необходимо было разобраться с комплексом социальных проблем. Несмотря на сложную обстановку, высший орган местной власти в регионе принял постановление «О просвещении горцев». В результате его реализации уже в 1921 году в Адыгее работало 30 школ, в которых к занятиям приступили более одной тысячи учащихся, подавляющая часть была адыгами [36]. Положительные достижения имелись и в других сферах жизни национальных территорий на Кубани. Тем не менее, они не должны создавать ложного представления о всеобщем благополучии. Организация местных органов власти проходила сложно, особенные трудности возникали в вопросах вовлечения крестьян в управленческую деятельность, приходилось преодолевать активное противодействие некоторой части бывших крупных землевладельцев и духовенства, которые не желали сдавать захваченных позиций в советах и ревкомах. По этому поводу весьма объективными представляются слова председателя Горского исполнительного комитета Ш.У. Хакурате. Он, в частности, сказал, что «в 1920-1922 годах мы не могли влиять на выборах в черкесских аулах и ориентировались исключительно на мулл, стариков и только через них строили Советскую власть в Адыгее. Бедняков и середняков в советах почти не было» [37]. В июне 1921 года в Майкопе начал свою работу городской совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, состоявший из 175 человек. Первым делом он утвердил решение об улучшении работы органов власти на местах [38]. Этот факт свидетельствует о том значении, которое придавалось исследуемому вопросу в рассматриваемый период. В декабре 1922 года в ауле Хакуринохабль состоялся Первый областной съезд советов, на котором был образован областной исполком и избраны депутаты на Всероссийский съезд советов [39]. В это время Адыгея уже имела статус автономной области. Соответствующее решение было революционными комитетами. Реальная советская власть устанавливалась на местах, независимо от того, принадлежала она советам или ревкомам. Нередко эти два органа действовали параллельно, заменяли друг друга. Тем не менее, адыгейскому народу пришлось отстаивать право на свою собственную государственность перед Кубано-Черноморским и Горским исполкомами, которые неоднократно уклонялись от решения этого вопроса. Данное обстоятельство во многом определяло эволюцию системы местного самоуправления у адыгских народов. В начале 1990-х годов вновь встала задача по определению общего вектора государственного развития и построения муниципальной власти, обеспечивающей эффективное решение локальных задач в интересах населения и с максимально возможным участием самого населения, а также соответствующей европейским правовым стандартам. Принятие за ориентир в законотворчестве Европейской хартии местного самоуправления во многом определило содержание современной отечественной доктрины устройства местной власти. Но на практике самостоятельность местного самоуправления получилась однобокой, хотя она и была закреплена существенными правовыми гарантиями. Полномочия законодательных органов субъектов РФ по регулированию порядка организации и осуществления местного самоуправления оказались усеченными, крайне ограниченными, если брать для сравнения развитые федеративные государства, имеющие полноценное местное самоуправление. Возник серьезный пробел в законодательной базе, задающей территориальные, компетенционные и организационные основы местного самоуправления. Неспособность многих муниципальных образований своими силами создать качественную правовую базу для своей же работы приводила к бюрократизации местной власти, бесконтрольности чиновников, неэффективному использованию и без того скудных местных финансов. При этом многие организационные вопросы стали регулироваться не нормами законов, а циркулярными письмами и директивными указаниями. В 150 |