князей. Их власть распространялась па все внутренние дела горских сообществ, они имели право на объявление войны, заклю чение мира, в их руках находились суд и расправа. Кавказские дворяне составляли двор и княжеский совет, их обязанности состояли в ежегодной выплате определенных налогов серебром или продуктами питания, а также в необходимости выставлять во время военных действий необходимое количество вооруженных людей. Вопрос о причислении высших горских сословий к дворянству Российской империи был решен довольно своеобразно. Им разреш алось воспитывать детей в кадетских корпусах, предоставлялись определенные права по службе. Но полного причисления к дворянству все же не произошло, ибо у горцев не существовало землевладения. Подвластное население обязано было выполнять повинности и платежи в пользу высш его сословия: пахать и убирать поля, пасти скот и лошадей, уплачивать подать за пользование землей, а также часть калыма в случае выдачи дочерей замуж. А дат не только устанавливал обязанности бедняков по отношению к их владельцам, заключавшиеся в исполнении повинностей в доме и поле владельца, но и некоторым образом защищал их права. В противостоянии с родовой знатью горские крестьяне использовали общину, основой экономической независимости которой являлась ее собственность на пахотные и частично на непахотные земли. У многих народов Северного Кавказа общ ина в рассматриваемое время оказалась в руках трудового крестьянства тем оружием, которое давало им локальную сплоченность и средства к сопротивлению. Община, ещ е довольно сильная в рассматриваемый период, некоторым образом являлась сдерживающим фактором, не позволявшим высшему сословию окончательно захватить всю полноту власти, однако ее позиции постепенно слабели. Опыт проживания в пределах одной Империи со временем выработал у горцев традицию мирного сосуществования, однако российская история в этом смысле располагает не только позитивным опытом. К началу 321 |
общинников-тфокотлей, крестьянская община, естественно, становилась органом, противостоявшим их стремлениям распространять свое влияние на общинные права и земли. Поэтому у адыгов, как и у многих других народов Северного Кавказа, община в рассматриваемое время оказалась в руках трудового крестьянства тем оружием, которое давало им локальную сплоченность и средства к сопротивлению. Община, еще довольно сильная в рассматриваемый период, некоторым образом являлась сдерживающим фактором, не позволявшим высшему сословию окончательно захватить всю полноту власти, однако, её позиции постепенно слабели. Тем не менее, во взаимоотношениях между высшими и низшими сословиями были и такие нормы, которые регулировались обществом и его институтами. В пореформенный период, при освобождении зависимых сословий на Кавказе, были выработаны особые правила проведения этой реформы, применительно к своеобразным отношениям, сложившимся в горском обществе. К концу XIX в. сословное деление сохранило своё значение только в быту: каждая фамилия несла на себе печать своего происхождения. 61 случае злоупотребления ими своими правами свободный адыг мог уйти под покровительство другого владельца. К высшему привилегированному сословию у адыгов относились пши, тлекотлеши и дежену го. Нормы обычного права закрепляли их положение, регулируя отдельные вопросы уголовно-правовых отношений, семейно-брачного права и определяя обязанности зависимого населения. Социально-экономические привилегии обеспечивали пши и господствующую политическую власть. Со своими уделами, населенными зависимыми от них орками и крестьянами различных степеней и категорий, они играли важнейшую роль в жизни адыгских народов Закубанья. Используя свое право наделять подвластных людей «орктыном» («дворянский дар»), куда входили земля, верховой конь, огнестрельное и холодное оружие, а также другие дорогие вещи, пши комплектовали, а затем и обновляли придворный персонал, а также военную дружину, опираясь на которых они и поддерживали свое господство. Основную же массу адыгского населения составляли тфокотли «свободные общинники». Будучи неоднородной массой и составляя переходный класс, они переживали процесс дифференциации. В то время как незначительная их часть пробивалась в дворянское сословие, подавляющее большинство оставалось источником для пополнения зависимых категорий. В противостоянии с родовой знатью адыгские крестьяне использовали общину, основой экономической независимости которой являлась ее собственность на пахотные и частично на непахотные земли. Поскольку общее развитие адыгского общества проходило по линии усиления претензий знати на эти земли и закрепощения свободных общинников-тфокотлей, крестьянская община, естественно, становилась органом, противостоявшим их стремлениям распространять свое влияние на общинные права и земли. Поэтому у адыгов, как и у многих других народов Северного Кавказа, община в рассматриваемое время оказалась в руках трудового крестьянства тем оружием, которое давало им локальную сплоченность и средства к 146 147 сопротивлению. Община, еще довольно сильная в рассматриваемый период, некоторым образом являлась сдерживающим фактором, не позволявшим высшему сословию окончательно захватить всю полноту власти, однако, её позиции постепенно слабели. В пореформенный период, при освобождении зависимых сословий на Кавказе, были выработаны особые правила проведения этой реформы, применительно к своеобразным отношениям, сложившимся в горском обществе. К концу XIX века сословное деление сохранило своё значение только в быту: каждая фамилия несла на себе печать своего происхождения. Буржуазно-демократическая революция в феврале 1917 года значительно расширила формы общественных и государственных организаций: исполнительные волостные, сельские и деревенские комитеты, советы крестьянских депутатов, крестьянские союзы и т.д. На Северном Кавказе общественные крестьянские комитеты организовывались повсеместно, но они не были однородными и не имели реальных рычагов власти. Наряду с гражданскими комитетами и советами здесь сохранялся старый казачий административный аппарат. Возникшую двойственность предполагалось устранить путем передачи всей полноты местной власти земствам, однако, они оказались лишним компонентом в грядущей Республике Советов, которые призывались смелее и решительнее брать решение местных вопросов в свои руки. Власть на местах быстро превратилась в элемент жесткой административной структуры управления. Тем не менее, идея самоуправления, как части общенародного управления государством, формально была положена в основу социалистического государственного устройства. Конкретно она выражалась в создании на основе широкого представительства советов народных депутатов и их исполнительных органов на всех уровнях государственной власти. Нельзя не отметить, что советами, несмотря на их декоративность, осуществлялись и некоторые функции самоуправления, так как объективная необходимость оптимизации управления заставляла мириться с этим |