Проверяемый текст
Ашинова Замира Аскеровна. Основные этапы вхождения адыгских народов в российскую систему местного самоуправления (Диссертация 2006)
[стр. 335]

образованиями не только в составе федерации, но и отдельных ее регионов.
Применительно к
северокавказским и некоторым другим народам сложность реализации провозглаш енного принципа заклю чалась в том, что они были разбросаны по больш ой территории и компактно проживали сразу в нескольких районах Северного Кавказа.
П роблема национальнотерриториального обустройства органов местной власти заклю чалась в том, что до революции меж ду регионами сложились устойчивые хозяйственные связи, в то время как созданные органы самоуправления в автономиях не располагали необходимыми для их поддержания и развития полномочиями.
О собенностью советской эпохи в развитии системы
управления на территории национальных образований являлось активное участие в этом процессе партийных органов.
В этих целях уже через год после революции в стране действовало Ц ентральное бю ро мусульманских организаций РКП(б).
Ф едеративное устройство государства предполагало непременное решение вопроса о разграничении полномочий между центром и местными органами власти.
В этом вопросе также наблю дались трудности, так как юридических норм существования федерации, несмотря на ее фактическое наличие, не было создано.

Н а статус органов управления в автономных образованиях влияло то обстоятельство, что их учреждение осущ ествлялось законодательно, а не на договорной основе.
Кроме того, ограниченный перечень их функций свидетельствовал о стремлении власти обезопаситься от непредвиденных инициатив снизу и желании контролировать все процессы в этнических регионах.
Если же говорить о правовой природе автономной области, то она была определена в Конституции 1925 года, а до этого момента официального
статуса не имела.
После этого в рассматриваемой сфере происходили такие преобразования, которые свидетельствуют не о местном самоуправлении, а о системе государственного управления регионами, процесс централизации которой был завершен созданием Совета национальностей ЦИК Союза.
335
[стр. 83]

правило, политическими целями и считали, что малые и большие народы просто не имеют опыта государственного строительства, да и их экономическое состояние отнюдь не способствовало росту сепаратистских тенденций.
В противовес этим убеждениям положение в национальных образованиях характеризовалось индифферентностью, прагматическими соображениями и достаточно спокойным восприятием той роли, которая отводилась им в рамках национального государства.
Этим объясняется то, что в ряде регионов с нерусским населением вопрос об автономном статусе вообще снимался с повестки дня с мотивировкой отсутствия для этого необходимых национальных кадров и развитой промышленности.
Так произошло, в частности в Дагестане летом 1920 года, руководство которого предпочло непосредственно войти в состав Российской Федерации [2].
Думается, что в этом плане не лучшим образом обстояли дела и в других национальных образованиях, в том числе заселенных адыгами.
Что касается позиции центральной власти, то она не обременяла себя разработкой каких-либо специальных программ политических преобразований в среде народов и народностей, учитывавших исторические традиции, условия существования или ментальность той или иной этнической группы.
Независимо от этих факторов, однажды созданная трафаретная модель организации местного самоуправления распространялась на всю территорию огромной страны.
В соответствии с целями государственного строительства только таким образом можно было достигнуть желанной централизации в рассматриваемой сфере.
При этом правительство исходило из стремления выделить управление национальными образованиями не только в составе федерации, но и отдельных ее регионов.
Применительно к
адыгским и некоторым другим народам сложность реализации провозглашенного принципа заключалась в том, что они были разбросаны по большой территории и компактно проживали сразу в нескольких районах Северного Кавказа.
Кроме того, отдельные этнические 83

[стр.,88]

88 предприятием, признается грубейшим нарушением государственных интересов.
На страже этих интересов стоял НКВД, решением которого специализированные отделы исполкомов перешли на принцип двойного подчинения: министерству по профилю работы и непосредственно исполкому совета.
Альтернативным вариантом в то время стало предложение Высшего совета народного хозяйства, который предлагал именовать отраслевые отделы на местах «местными советскими учреждениями» с подчинением конкретному наркомату [12].
Эта позиция была признана не только ошибочной, но и вредной, поскольку нарушала принцип единства власти.
К тому же, создание вертикалей признавалось оправданным только применительно к управленческим структурам, а параллельное существование еще и производственных вертикалей могло, по мнению государственного руководства, иметь следствием появление сепаратистских тенденций и снижение партийного участия в жизни регионов.
Федеративное устройство государства предполагало непременное решение вопроса о разграничении полномочий между центром и местными органами власти.
В этом вопросе также наблюдались трудности, так как юридических норм существования федерации, несмотря на ее фактическое наличие, не было создано.

Рассмотренная выше Конституция 1918 года содержала лишь общие принципы федеративного устройства, ничего не говорилось о федеративных отношениях и в официальной структуре представительных органов власти в Российской Федерации.
Здесь-то и выяснилась основная причина блокирования вопроса о второй палате ВЦИК при его создании.
В нее должны были войти представители от национальных автономий, однако, центральный комитет партии счел такое представительство не обоснованным политической ситуацией и объяснил, что двухпалатный исполнительный комитет приведет только «к обычной буржуазной законодательной волоките» [13].
В результате в России строительство федерации проводилось на законодательной основе, а не путем заключения федеративного договора всеми участниками отношений.


[стр.,149]

149 этнической группы.
Однажды созданная трафаретная модель организации местного самоуправления распространялась на всю территорию страны.
При этом правительство исходило из стремления выделить управление национальными образованиями не только в составе федерации, но и отдельных ее регионов.
Применительно к
адыгским и некоторым другим народам сложность реализации провозглашенного принципа заключалась в том, что они были разбросаны по большой территории и компактно проживали сразу в нескольких районах Северного Кавказа.
Проблема национально-территориального обустройства органов местной власти заключалась в том, что до революции между регионами сложились устойчивые хозяйственные связи, в то время как созданные органы самоуправления в автономиях не располагали необходимыми для их поддержания и развития полномочиями.
Особенностью советской эпохи в развитии системы
самоуправления на территории национальных образований являлось активное участие в этом процессе партийных органов.
В этих целях уже через год после революции в стране действовало Центральное бюро мусульманских организаций РКП(б).
Федеративное устройство государства предполагало непременное решение вопроса о разграничении полномочий между центром и местными органами власти.
В этом вопросе также наблюдались трудности, так как юридических норм существования федерации, несмотря на ее фактическое наличие, не было создано.

Если же говорить о правовой природе автономной области, то она была определена в конституции 1925 года, а до этого момента официального
статута не имела.
В 1920-х годах в рассматриваемой сфере происходили такие преобразования, которые свидетельствовали не о местном самоуправлении, а о системе государственного управления регионами, процесс централизации которой был завершен созданием Совета национальностей ЦИК Союза.
В адыгейских районах и отделах власть после революции осуществлялась комитетами спасения социалистической революции, временными

[Back]