|
таубием, служила основанием для возникновения определённых обязательств со стороны первого. Н а наш взгляд, это также была завуалированная форма зависимости. В Карачае аналогичным балкарской эмчекской подати был узденлик «подарок ... за узденство». Данные в узденлик земли практически никогда назад не забирали, и «земли эти оставались в семействе тех, которым были даны первоначально...» [27]. За земли, отданные в узденлик, карачаевские уздени также несли определённые повинности в пользу биев. При этом данные земли, хотя и считались владением узденских семей, являлись собственностью биев, и поэтому их отчуждение не допускалось. Свободные у кабардинцев назывались пшекау, азеты, беслан-уорки и уорк-шаотлугузы. Беслан-уорки и уорк-ш аотлугузы были вассалами первостепенных уорков и князей: пши, тлекотлеш и деженуго. Имея определённые обязательства перед своими сеньорами, они, как и карачаевские уздени и балкарские каракиши, обладали определёнными правами: могли участвовать в народном собрании; обладать собственным имуществом и полностью распоряжаться им; в случае обиды со стороны князя перейти под покровительство другого владельца [28]. К обязанностям относилось мщение за кровь убитого владельца или помощь ему при осущ ествлении кровной мести; сопровождение владельца в набегах, походах и брачных поездках; помощь в приёме гостей; присмотр за лош адьми и оружием владельца. Ещ ё одна категория свободного населения у адыгов носила название тфокотлей, которые по своему происхождению «являлись социальной группой уходящего первобытнообщинного строя. По своей первоначальной природе тфокотли — это свободные члены адыгской сельской общины» [29]. Сохраняя личную свободу, в рассматриваемый период они уже попали в экономическую зависимость от различных категорий уорков и князей, которая повлекла за собой появление разных повинностей в их пользу, закрепленных нормами обычного права. Но чётко установлены они не были. 92 |
свободу, они согласно нормам обычного права выполняли повинности в пользу лиц высшего сословия: в частности, «должны были повсюду следовать за своими старшинами, исполнять беспрекословно их волю и оказывать материальную поддержку» [25]. Их положение было зафиксировано как в адатах, так и в официальных документах того времени: «Подать, платимая каракиши таубиям, заключалась в следующем: 1) в даче таубию одного быка из полученного калыма; 2) в обязательной, на своих харчах, однодневной работе во время пахоты, покоса и жатвы; 3) в уплате податей, известных под названием “уча” (уча — часть убитого на охоте животного); 4) в уплате податей, известных под именем башбайлаган и дзина (подать дочери таубия, приехавшей погостить к своим родителям через год-два после свадьбы, заключалась в том, что перед её отъездом к мужу каждая семья каракиши давала со своего двора по одной корове). Кроме того, по требованию таубия каракиши обязан был сопровождать своего владельца в походах и поездках, обязан был давать на один день под съезд верховую лошадь. В военное время все каракиши обязаны были поголовно выйти под ружьё [26]. В пореформенный период из вышеуказанных обязанностей осталась только одна так называемая эмчекская подать, которая рассматривалась в качестве дружеской услуги, оказываемой друг другу молочными братьями. Однако в балкарском обществе эта подать постепенно приняла наследственный характер и впоследствии стала заключаться в том, что земля, переданная каракиши таубием, служила основанием для возникновения определённых обязательств со стороны первого. На наш взгляд, это также была завуалированная форма зависимости. В Карачае аналогичным балкарской эмчекской подати был узденлик «подарок ... за узденство». Данные в узденлик земли практически никогда назад не забирали, и «земли эти оставались в семействе тех, которым были даны первоначально...» [27]. За земли, отданные в узденлик, карачаевские уздени также несли определённые повинности в пользу биев. При этом 52 данные земли, хотя и считались владением узденских семей, являлись собственностью биев, и поэтому их отчуждение не допускалось. Свободные у кабардинцев назывались пшекау, азеты, беслан-уорки и уорк-шаотлугузы. Беслан-уорки и уорк-шаотлугузы были вассалами первостепенных уорков и князей: пши, тлекотлеш и деженуго. Имея определённые обязательства перед своими сеньорами, они, как и карачаевские уздени и балкарские каракиши, обладали определёнными правами: могли участвовать в народном собрании; обладать собственным имуществом и полностью распоряжаться им; в случае обиды со стороны князя перейти под покровительство другого владельца [28]. К обязанностям относилось мщение за кровь убитого владельца или помощь ему при осуществлении кровной мести; сопровождение владельца в набегах, походах и брачных поездках; помощь в приёме гостей; присмотр за лошадьми и оружием владельца. Ещё одна категория свободного населения у адыгов носила название тфокотлей, которые по своему происхождению «являлись социальной группой уходящего первобытнообщинного строя. По своей первоначальной природе тфокотли — это свободные члены адыгской сельской общины» [29]. Сохраняя личную свободу, в рассматриваемый период они уже попали в экономическую зависимость от различных категорий уорков и князей, которая повлекла за собой появление разных повинностей в их пользу, закрепленных нормами обычного права. Но чётко установлены они не были. Тем не менее, как указывал В.К. Гарданов, данное обстоятельство не мешало владельцам проявлять свою власть по отношению к ним в достаточно ощутимой форме, хотя при всём своём желании превратить тфокотлей из свободных в рабов или крепостных владелец не мог [30]. Принятие такого решения влекло за собой его дальнейшую отмену, правда, в судебном порядке. Ещё одной прослойкой свободных являлись вольноотпущенники, число которых в первой половине XIX в. было не очень велико. Несмотря на 53 |