102 щий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность» (Фрумкина 1992:3). Подход А.Вежбицкой отличается от всех рассмотренных выше, так предполагает рассмотрение концептов инструментов познания внешней действительности, которые должны быть описаны средствами языка в виде некоторых объяснительных конструкций. Такой подход может быть назван логико-понятийным. Понимание концепта Н.Д.Арутюновой тяготеет к фольклорным, этнографическим исследованиям. Сам термин концепт используется в более узком смысле и относится главным образом к «мировоззренческим понятиям», составляющим важную основу культуры, являющихся ее метаязыком (Арутюнова 1991:3). В рамках данной школы исследуются такие концепты как «долг» (Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев), «человек» и «личность» (Р.И.Розина), «свобода» (А.Д.Кошелев) и т.д. (сб. «Логический анализ языка. Культурные концепты», 1991). С точки зрения методики изучения строится некоторая семантическая модель таких понятий, которая складывается из следующих компонентов: «1) набор атрибутов, указывающих на принадлежность к тому или другому концептуальному полю, 2) определения, обусловленные местом в системе ценностей, 3) указания на функции в жизни человека» (Арутюнова 1993:3-4). Концепты трактуются как «первичные культурные образования, транслируемые в различные сферы бытия человека...» (Карасик 1997:156157). Они могут проецироваться на языковую действительность, находя прямые или описательные соответствия. Степень их языкового выражения, скорее всего, неодинакова в различных культурах в зависимости от значимости данного концепта и чаще всего характеризуется частотностью и различной комбинаторикой признаков, нежели их отсутствием или наличием (Карасик 1996:15). Предлагаемые в рамках данного подхода методики изучения кон |
66 действительности, которые должны быть описаны средствами языка в виде некоторых объяснительных конструкций. Такой подход может быть назван логико-понятийным. По концепции Вежбицкой концепты национально-специфичны, что важно для сопоставительного изучения культурного своеобразия народов. Однако по гипотезе автора подобное изучение становится возможным лишь благодаря особому универсальному семантическому языку, или языку семантических примитивов. При этом семантический метаязык у Вежбицкой “результат сознательного “языкового строительства” (Е.В. Падучева, 1996: 9), элементы которого переводимы на другие языки и тем самым обеспечивают его универсальность. Понимание концепта Н.Д. Арутюновой тяготеет к фольклорным, этнографическим исследованиям. Сам термин концепт используется в более узком смысле и относится главным образом к “мировоззренческим понятиям”, составляющим важную основу культуры, являющихся ее метаязыком (Н.Д. Арутюнова, 1991: Э). В рамках данной школы исследуются такие концепты как , “долг” (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев), “человек” и “личность” (Р.И. Розина), “свобода” (А.Д. Кошелев) и т.д. (сб. “Логический анализ языка. Культурные концепты”, 1991). С точки зрения методики изучения строится некоторая, семантическая модель таких понятий, которая складывается из следующих компонентов: “1) набор атрибутов, указывающих на принадлежность к тому или другому концептуальному полю, 2) определения, обусловленные местом в системе ценностей, 3) указания на функции в жизни человека” (Н.Д. Арутюнова, 1993:3-4). Подобно другим исследователям Арутюнова объясняет функции концепта как посредника между человеком и действительностью: “люди постоянно взаимодействуют друг с другом и с природой, но они осмысляют это взаимодействие через свои отношения с отвлеченными понятиями, получающими символическую значимость...” (там же, 4). В настоящее время мир все больше воспринимается в событийно-временном аспекте, нежели в предметнопространственном, и “онтология происходящего моделируется в виде системы концептов, конструируемых по данным языка” (Н.Д. Арутюнова, 1988: 102). Концепт, выступающий как сложное и многомерное явление, скорее всего, требует и некоего универсального к себе подхода. Наиболее удачным в этом 67 смысле выступает, на наш взгляд, комплексный подход, разрабатываемый С.Х. Ляпиным и В.И. Карасиком. Ляпин отмечает, что такое понимание концепта тяготеет к средневековому концептуализму Абеляра и Фомы Аквинского и рассматривает концепты как “смысловые кванты человеческого бытия-в-мире, в зависимости от конкретных условий превращающихся... в различные специализированные формообразования, “гештальты” бытия...” (1997: 16). Концепт рассматривается с онтологических позиций как форма бытия культурного феномена, а не как “специально-дисциплинарное, ...специально-предметное формообразование...” (там же, 19), тем самым, отличаясь от многих других трактовок. Итак, концепты трактуются как “первичные культурные образования, транслируемые в различные сферы бытия человека...” (В.И. Карасик, 1997: 156 157). Они могут проецироваться на языковую действительность, находя прямые или описательные соответствия. Степень их языкового выражения, скорее всего, неодинакова в различных культурах в зависимости от значимости данного концепта и чаще всего характеризуется частотностью и различной комбинаторикой признаков, нежели их отсутствием или наличием (В.И. Карасик, 1996: 15). Предлагаемые в рамках данного подхода методики изучения концептов предполагают “систему исследовательских процедур, направленных на освещение различных сторон концептов, а именно смыслового потенциала соответствующих концептов в данной культуре” (там же, 7). При этом отмечается необходимость использования как лингвистических данных (работа со словарными и другими текстами, подключение социолингвистических методов исследования, таких как анкетирование носителей языка), так и привлечение материалов смежных дисциплин: социологии, психологии, культурологии и др. Особенно важны эти данные при сопоставлении концептов, имеющих “прямую языковую проекцию” (В.И, Карасик, 1997: 157) в обоих сравниваемых языках. Приведем пример из статьи С.Х. Ляпина о значении слова “государство” в русском языке и соответствующего ему “staten” в норвежском. Сходные в своем основном, понятийном содержании данные слова существенно различаются на концептуальном уровне в связи с их культурно-историческим смыслом: в русской ментальности “государство” ассоциируется с властью и силой, а в западноевропейской с общественным договором между гражданином и властью (1997:16). |