|
противником, которое воспитывалось в них с детства. Именно патриотизм, а также долг перед Родиной был той причиной, заставлявшей их успокаивать подчиненных, обходя цепи во весь рост под шквальным огнем неприятеля и идти в атаку в одном строю с солдатами, принимая неравный 6ой!. В о тчете «Итоги войны» генерал Л.Ы. Куропаткин дал высокую оценку корпусу армейских офицеров, указав па значительную диспропорцию в количестве потерь среди офицерского состава и нижних чинов. 'Гак, среди офицеров было убито более 78 человек из каждой тысячи, в то время как среди солдат — более 45". Аналогичные данные приводит и командир полка в Русско-японскую войну М.В. Грулев3. Подобное соотношение в числе потерь, противоречащее всем постулатам военной науки, является объективным доказательством патриотизма русского офицерства. Именно оно взяло па себя тяжкое бремя ответственности за дальневосточную авантюру царизма, бросившего неподготовленную армию на произвол судьбы. В сложной исторической обстановке лого времени справедливая оценка доблести армейских офицеров представлялась практически невозможной, так как, с одной стороны, высшее командование обвиняло их в неспособности контролировать ситуацию в зоне боевых действий, а с другой — общественное мнение желало видеть в них воплощенный «кризис верхов», не способных использовать патриотический порыв солдат и защитить честь Отечества*. В частности, участник войны генерал-майор М.В. Алексеев писал, что деятельность офицеров Генерального ш таба (которых практически все считали едва ли не главными виновниками поражения) во время русско137 1 В данной связи особого внимания заслуживаем оценка современниками такого поленте токового поражения, как Цусима. По словам Л.А. Игнатьева, Цусима — пример доблести и исполнения воинского долга. (Игнатьев А.А. Указ. соч. Т. 1. С.334). См.: Куропаткин А.Н. Итоги войны. Т.4. С. 149. 192. 7См.: Грулев М.В. Злобы дня нашей армии. С.31. л См.: История Русско-японской войны. М., 1977. С.370. |
уважения воинов»1, — написал русским капитан штаба вражеской Японской армии. По свидетельству немецкого военного корреспондента полковника Гедке, храбрые офицеры не щадили своей крови: «...в общем, русский офицер никому не уступит в личной храбрости»2. Необходимо подчеркнуть, что равнодушие к смерти, которым так восхищались иностранные военные, было следствием отнюдь не безрассудства, бравады или фатализма. Ключом к пониманию доблести офицеров Русской армии и флота является то осознание жертвенности воинского призвания и чувство нравственного превосходства над противником, которое воспитывалось в них с детства. Именно патриотизм был той побудительной причиной, заставлявшей их успокаивать подчиненных, обходя цепи во весь рост под шквальным огнем неприятеля и идти в атаку в одном строю с солдатами, принимая неравный бой3. В отчете «Итоги войны» А.Н. Куропаткин дал высокую оценку корпусу армейских офицеров, указав на значительную диспропорцию в количестве потерь среди офицерского состава и нижних чинов. Так, среди офицеров было убито более 78 человек из каждой тысячи, в то время как среди солдат — более 454. Аналогичные данные приводит и М.В. Грулев5. Подобное соотношение в числе потерь, противоречащее всем постулатам военной науки, является объективным доказательством патриотизма русского офицерства. Именно оно взяло на себя тяжкое бремя ответственности за дальневосточную авантюру царизма, бросившего неподготовленную армию на произвол судьбы. 1Там же. С.284. 2 См., например: Гедке. Письма военного корреспондента в Русскояпонскую войну 1904 1905 гг. /Гедке // Братская помощь. 1907. Х«10. С.91. 3 В данной связи особого внимания заслуживает оценка современниками такого поистине шокового поражения, как Цусима. По словам А.А. Игнатьева, Цусима — пример доблести и исполнения воинского долга. «Жутко было узнать впоследствии, что большинство офицеров уходило из Кронштадта с твердым осознанием своей обреченности» (Игнатьев А.А. Указ. соч. Т.1. С.334). 4См.: Куропаткин А.Н. Итоги войны. Т.4. С. 149, 192. 5См.: Грулев М.В. Злобы дня нашей армии. С.31. В сложной исторической обстановке того времени справедливая оценка доблести армейских офицеров представлялась практически невозможной, так как, с одной стороны, высшее командование обвиняло их в неспособности контролировать ситуацию в зоне боевых действий, а с другой — общественное мнение желало видеть в них воплощенный «кризис верхов», не способных использовать патриотический порыв солдат и защитить честь Отечества1. В частности, генерал-майор М.В. Алексеев писал, что деятельность офицеров Генерального штаба (которых практически все считали едва ли не главными виновниками поражения) во время войны 1904 1905 гг. вызывала нарекания, однако далеко не все они справедливы2. Причем нарекания часто носили откровенно оскорбительный характер, например, статья в газете «Русь» (№56 от 5 марта 1905 г.), посвященная Николаевской академии Генерального штаба. Приводимые в ней факты до такой степени не соответствовали действительности, а оценки были настолько необъективны и малопрофессиональны, что начальник академии генерал-лейтенант Н.П. Михневич потребовал от редакции публичных извинений и опровержения3. Следовательно, непопулярность войны вызвала тенденцию искать причины поражения России в отсутствии патриотизма в среде офицерского состава армии, низкого уровня их морального духа, что в свою очередь предопределяло негативное отношение гражданских слоев населения к представителям воинской профессии. Однако приведенные выше факты массового героизма офицеров убеждают в безусловной результативности государственной системы укрепления морального духа армейского офицерства. Таким образом, на основании проведенного диссертантом анализа источников и литературы можно заключить следующее: 1См.: История Русско-японской войны. М., 1977. С.370. 2РГВИА. Ф.544. Оп.1. Д.1330. Л.14. 3Там же. Д. 1316. Л. 1-3. |