|
захватнической политики. Чуждые солдатским массам цели войны не могли вызвать у них воли к победе. Напротив, среди мобилизованных запасных оказалось немало находившихся иод влиянием политических партий. В-третьих, оторванность рядового состава от офицерского корпуса. Солдата приучали слепо повиноваться своему начальству. К тому же в кадровом составе и восино-профессиональпом состоянии армейского офицерского корпуса наметился очевидный дисбаланс. В низах армии строгая дисциплина и субординация доходила до приниженности, в высших инстанциях эти важные составляющие службы становились все слабее и на самых верхах исчезали вовсе. Сознание своей независимости и вседозволенности нередко доводило старших чипов до унизительного обращения с младшими и заставляло последних «искать компромиссов между указаниями уставов и законов и требованиями начальства. Вожди армии ес портили!»1. Проведен 11ый анализ позволяет заключить, что деятельность государственных органов Российской империи по укреплению воинской дисциплины и правопорядка как один из путей повышения уровня их морального духа, строилась но следующим приоритетным направлениям: 1) повышение авторитета императора, а также с призывом хранить ему верность; 2) борьба с негативными проявлениями воинской дисциплины (дезертирство, пьянство, мародерство); 3) необходимость духовнонравственного единения солдат и офицеров; 4) использование цензурного аппарата, как средства укрепления воинской дисциплины; 5) разработка наградной политики. Повышение авторитета императора. В данной конкретной ситуации предусматривался комплекс мероприятий, реализуемый органами высшей »ласти, а также и органами военного управления. Император, главной заботой которого в деле военного строительства являлся контроль именно за 169 1 Забопчковскнй П.А. Самодержавие и Русская армия на рубеже XIX— XX столетий. М„1973.-С.220. |
выродком»5. Не только командующие войсками, но и корпусные командиры чувствовали себя очень большими особами. Этому способствовало то, что и тех, и других оставляли в должности до смерти или до собственной их просьбы об увольнении от должности, а в последнем случае им давали кресла в Государственном или Военном советах2. В итоге в кадровом составе и военнопрофессиональном состоянии армейского офицерского корпуса наметился очевидный дисбаланс: в низах армии строгая дисциплина и субординация доходила до приниженности, в высших инстанциях эти важные составляющие службы становились все слабее и на самых верхах исчезали вовсе. Сознание своей независимости и вседозволенности нередко доводило старших чинов до самодурства или унизительного обращения с младшими и заставляло последних «искать компромиссов между указаниями уставов и законов и требованиями начальства. Воясди армии ее портили!»3. В-третьих, непродуманность повседневного распорядка службы офицеров. Как правило, рабочий день армейского офицера продолжался около одиннадцати часов (включая служебные занятия и занятия с нижними чинами), и большая часть этого времени уходила на решение малозначительных вопросов армейского быта. А.А. Брусилов отмечал, что офицеры не делают ничего полезного: одни сознательно, другие бессознательно, инстинктивно, понимают всю бессмысленность так называемых занятий, то есть обучения нижних чинов ружейным приемам, гимнастике, словесности и т.п. «Все это так несложно, так просто, что со всем этим легко справляются фельдфебели и унтер-офицеры, а офицер являлся в большинстве случаев просто контрольным аппаратом»4. По1См.: Редигер А.Ф. Указ. соч. Т.1. С.428. 2Редигер А.Ф. Указ. соч. Т. 1. С.429. 3 См.: Зайончковский. Самодержавие и Русская армия на рубеже XIX— XX столетий. С.220. 4Брусилов А.А. Указ. соч. С.8. Аналогичные оценки весьма часто встречаются в литературе начала XX столетия (см., например: Левитский М. Воспитание солдата /М. Левитский // Братская помощь. 1910. №10. -С.22-46; Куприн А.И. Поединок // Собр. соч: В 9 т. М.,1971. Т.4. С.203; и др.). оритетных1. Анализ источников и литературы позволяет заключить, что деятельность органов государственной власти и военного управления по укреплению воинской дисциплины и правопорядка как один из путей повышения уров# ня их морального духа, строилась по следующим приоритетным направлениям: повышение авторитета монарха как Державного вождя Русской армии; обеспе^ чение неукоснительного выполнения офицерством требований Кодекса чести; пропаганда почетности и важности военной службы со стороны церкви; организация контрпропаганды в условиях определенной революционизации офицерского корпуса; репрессии по отношению к неблагонадежным офицерам. Повышение авторитета монарха как Державного вождя Русской армии. Здесь предусматривался комплекс мероприятий, реализуемый органами высФ шей власти, а также и органами военного управления. Император, главной заботой которого в деле военного строительства являлся контроль именно за морально-психологическим состоянием офицерства, широко практиковал такую высокоэффективную форму подъема морального духа офицерства, как личное общение с командным составом армии. Центральным направлением в данной ♦ связи Николай II считал решение проблемы конфликта поколений, обостренного просчетами в кадровой политике. Увеличение дистанции между начальниками и подчиненными к началу XX столетия могло сыграть роковую для судьбы самодержавия роль еще в 1905 1907 гг. Неслучайно, военный министр Ф А.Ф. Редигер, оценивая поведение армии в период первой русской революции, отмечал, что «хорошо держались лишь те части, где офицеры старались быть ближе к нижним чинам и имели над ними не только власть, но и влияние»2. ’ «Если дисциплина есть воспитание, — писал видный специалист в области военного воспитания С.А. Друцкой, — то для достижения дисциплинированности армии необходимы воспитательные средства в самом широком смысле этого слова. На первом месте среди них должен быть поставлен личный состав воспитателей армии, то есть начальников» (Друцкой С.А. Воинская дисциплина и способы ее улучшения в русской армии /С.А. Друцкой // Разведчик. 1905.-№ 787.-С.874). 2 Редигер А.Ф. Указ. соч. Т. I. С.437. 131 |