но образованию войск имели расплывчатую формулировку и носили декларативный характер: «...твердость воли, служебный такт и большинство прочих данных, без которых немыслим дельный строевой офицер, отчасти являются врожденными, отчасти могу г быть выработанными продолжительной службой в строю, солдатское воспитание должно быть всей жизнью офицера»1. Главная роль в патриотическом воспитании и укреплении морального духа личного состава армии в частях и соединениях принадлежала командующим военных округов и командирам частей. Анализ архивных документов показывает, что руководство военного министерства и военачальники пытались повысить эффективность армейского воспитания, по нормотворчество в данной сфере не обеспечивалось, ни материально, ни организационно, и поэтому все старания власти в данном направлении не продвигались дальше благих пожеланий. Наглядным примером может служить выписка из заключений командующего войсками Кавказского военного округа но годовым отчетам войсковых начальников (1904 г.). В ней предписывается, чтобы каждый смотр, каждая поверка должны быть обставлены гак, чтобы они предоставляли начальнику случай поддержать авторитет своего служебного положения и заставить подчиненных ценить все, что даст служебный опыт и неустанная работа над самосовершенствованием. «Дабы поставить подготовку офицеров на подобающую высоту, необходимо пробудить среди них интерес к военному делу, необходимо заставить офицеров читать»2. Таким образом, неприятие необходимости 'груда (как в области управления и работы с нижними чинами, так и самообразования), свойственное подавляющему большинству строевых офицеров, а также их сфсмлепис «царствовать на должности» приводили к тому, что они не работали сами и мешали продвигаться по службе молодым, более 80 1РГВИА. Ф. 868. ОнЛ. Д.713. Л.88.; Д.914. Л.259. 2 РГВИА. Ф. 868. ОнЛ. Д.713. Л.ЗГ |
тивно-правовой регламентации процесса воспитания офицеров. Подтверждение данного тезиса содержится, например, в докладе Комиссии по разработке мер для обеспечения армии офицерским составом соответственно требованиям на• стоящей службы: «...ныне действующая инструкция для занятий с офицерами составлена в 1882 г. Главным комитетом по устройству и образованию войск. ^ Инструкция была составлена с идеальными пожеланиями, но без надлежащих организационных указаний»1. Действительно, органы военного управления и ведущие специалисты в области укрепления морального духа офицеров неоднократно подчеркивали важность непрерывности воспитательного процесса (осуществляемого и в армейских подразделениях), но большинство таких рекомендаций имели абстф рактно-декларативный характер: «...твердость воли, служебный такт и большинство прочих данных, без которых немыслим дельный строевой офицер, отчасти являются врожденными, отчасти могут быть выработанными продолжительной службой в строю»2; «...солдатское воспитание должно быть всей жизнью офицера. Офицер, не сознающий своих первейших жизненных задач — не слуга армии, а ее злейший враг»3. Ведущую роль в укреплении морального духа офицерства в строю власть отводила командирам частей, так как именно они могли бы воссоздать в армии дух коллективизма и товарищества. Как указывает в приказе №249 от 17 сенф тября 1905 г. главнокомандующий Кавказским военным округом генераладъютант граф Воронцов-Дашков, «военные беседы ... необходимо организовать как при штабе округа, так и в штаб-квартирах, притом к участию в них предписываю привлекать не только младших офицеров, но и начальников всех степеней, как в интересах развития дела, так и ради поддержания личного автощ ритета их»4. 1РГВИА. Ф.868. Оп.1. Д.713. Л.106. 2Там же. Л.88. 3Там же. Д.914. Л.259. 4Там же. Д.713. Л.8. 71 Однако на практике подобные военачальники были исключением, так как система укрепления морального духа офицерства имела значительный пробел: подготовка офицерского состава не предусматривала получения навыков соци# альной психологии и педагогики, поэтому большинство командиров частей не стремилось вложить душу в дело создания «полковой семьи», объединенной общими патриотическими ценностями. В связи с вышесказанным следует также отметить, что «местечковый патриотизм», проявлявшийся в почитании традиций своей воинской части, затруднял сплочение всего офицерского корпуса Российской армии: взаимное общение между офицерами различных подразделений носило случайный и в основном, личный характер и отличалось духом соперничества и недоверия, ф Данная тенденция во многом способствовала разобщению офицерства и снижению субъективной значимости тех патриотических и морально-нравственных ценностей, которые культивировались в нем в процессе профессиональнообразовательной подготовки. Анализ показывает, что руководство военного министерства и военачаль* ники пытались повысить эффективность армейского воспитания. В то же время, нормотворчество в данной сфере не обеспечивалось ни материально, ни организационно, поэтому все старания власти в данном направлении не продвигались дальше благих пожеланий. Наглядным примером может служить выписка ф из заключений Главнокомандующего войсками Кавказского военного округа по годовым отчетам войсковых начальников (1904 г.). В документе предписывается: каждый смотр, каждая поверка должны быть обставлены так, чтобы они предоставляли начальнику случай поддержать авторитет своего служебного положения и заставить подчиненных ценить все то, что дает служебный опыт и * неустанная работа над самосовершенствованием, «дабы поставить подготовку офицеров на подобающую высоту', необходимо пробудить среди них интерес к военному делу, необходимо заставить офицеров читать»1. 1РГВИА. Ф.868. Оп.1. Д.713. JT.31. 72 Таким образом, неприятие необходимости труда (как в области управления и работы с нижними чинами, так и самообразования), свойственное подавляющему большинству строевых офицеров, а также их стремление «царствовать на должности» приводили к тому, что они не работали сами и мешали продвигаться по службе молодым, более инициативным офицерам, желавшим на деле выполнять свой воинский долг перед Родиной. Следствием стало то, что вскоре после прибытия из военно-учебного заведения в строй молодые офицеры, не видя реальных перспектив для приложения своих знаний, впадали в апатию. Лучшим исходом в таких обстоятельствах было их поступление в военную академию или увольнение (часто невозможное по причинам материальной необеспеченности), худшим — полное равнодушие и игнорирование службы1. 'Ярчайшим примером, иллюстрирующим данный тезис, является повесть А.И. Куприна «Поединок», в которой рельефно, беспощадно, с гневом и болью очерчены проблемы офицерской среды начала XX в. Воспитанник 2-го Московского кадетского корпуса, выпускник Александровского военного училища, подпоручик 46-го Днепровского пехотного полка (1890 1894 гг.), А.И. Куприн был связан с армией с 10 до 24 лет. Ие случайно, Л.М. Толстой, характеризуя личность и творчество А.И. Куприна в 1907 г., писал: «У Куприна никакой идеи нет, он просто офицер» (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 20 т. М., 1988. Т. 19. С.272). «Я должен освободиться от тяжелого груза моих военных лет...» — говорил А.И. Куприн осенью 1902 г., обдумывая сюжет «Повести из военного быта». После опубликования «Поединка» в шестом сборнике товарищества писателей «Знание» (Небезынтересно, что первая публикация была посвящена А.М. Горькому — Примеч. соискателя), вокруг него сразу же разгорелась ожесточенная полемика. Вышедший в свет в дни разгрома Русского флота при Цусиме, «Поединок» стал общественно-литературной сенсацией 1905 г., вызвавшей и непримиримо жестокие и отстраненно-ироничные отзывы. Повесть высоко оценили М. Горький, В.В. Стасов, И.Е. Репин, К.И. Чуковский. Л.Н. Толстой, внимательно прочитавший «Поединок», отметил духовное родство главного героя, подпоручика Ромашова, и А.И. Куприна. Однако вывод Л.Н. Толстого был таков: «Не рад, что читал. Ужасно тяжело...» (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 20 т. М., 1988. Т. 19. С.273,274). Но и самые убежденные «идейные противники» признавали: болезненные, острые социальные проблемы армейских офицеров 1900-х гг., проблема ограниченности, кастовой замкнутости, скудного образовательного уровня, жестоких тягот «семейно-гарнизонного быта» широких слоев русского офицерства очерчены Куприным жестко, страшно, но точно. Позорная реальность Русско-японской войны 1904 1905 гг. под |