Проверяемый текст
Скрынников, Игорь Анатольевич; Укрепление законности и правопорядка в условиях кризиса политики военного коммунизма и перехода к новой экономической политике, 1920-1923 гг. (Диссертация 2003)
[стр. 101]

101 Чичикова, создающего тресты, получающего ссуды, торгующего и обманывающего, «продающего» Коробочке Манеж вполне адекватно отразил специфику наступившего периода.
Жаль лишь, что тема сотрудничества аферистов новой эпохи с коммунистическими чиновниками, помимо художественной литературы, нашла лишь очень незначительное отражение в открытой печати, затронув при этом в основном нижний их эшелон.
Уже с осени 1922г.
перевыборы Советов
217 проводились в рамках «оздоровления советского аппарата», затронув уровень волисполкомов.
Довольно масштабной стала кампания чистки
«верхушек» советских трестов.218Данная тенденция была закреплена XII съездом партии, взявшим курс «на совершенствование аппаратов 219 управления и производства».
В новых условиях на первый план вышли иные преступления, нежели в период военного коммунизма.
Для первого периода НЭПа стали характерными, прежде всего, имущественные преступления, хозяйственные преступления, должностные преступления.
В свете вышеизложенного становится понятно, почему основной задачей государства было предотвратить расхищение государственного имущества и гарантировать гражданам защиту от противоправных посягательств на их собственность.
На первый план выдвигалась задача борьбы с хозяйственными, а также должностными преступлениями, так как именно в этих видах преступлений наиболее ярко проявлялось стремление частных собственников вырваться (в том числе и при помощи взяток, подкупа, использования личных связей) за пределы жестких рамок допустимости частнокапиталистических отношений, которые были установлены государством.
Известно, что отдельные нэпманы извлекали немалые доходы за счет 217См.: Известия ВЦИК.
1922.
I октября.
' 218См: Правда.
1922.18 ноября.
219Известия ВЦИК.
1923.20 апреля.
[стр. 40]

о<г (Облпродком, Обкомунхоз ИПр.).
Новая эпоха значительно расширила возможности для преступного использования служебного положения.
В период нэпа корыстные преступления в партийно-государственном аппарате неизбежно умножились.
В разоренной стране, после войн, революций, широко проводимых «дней ущемления буржуазии» и прочих катаклизмов вряд ли можно было всерьез рассчитывать на частный капитал.
Его попросту не существовало как серьезного явления.
Можно было лишь надеяться на частную инициативу в овладении уже огосударствленными ресурсами.
Поэтому частичный допуск «частного капитала» автоматически создавал условия для роста экономической преступности.
Перекачка средств из государственного сектора в частный осуществлялась самыми различными способами, но практически всегда с опорой на должностных лиц.
Так многочисленные «злоупотребления», должностные преступления стали естественным следствием возобновившегося процесса первоначального накопления капитала.
Вне всякого сомнения, НЭП стал временем разгула экономической преступности.
Булгаковский сон о похождениях в нэповской Москве Чичикова, создающего тресты, получающего ссуды, торгующего и обманывающего, «продающего» Коробочке Манеж вполне адекватно отразил специфику наступившего периода.
Жаль лишь, что тема сотрудничества аферистов новой эпохи с коммунистическими чиновниками, помимо художественной литературы, нашла лишь очень незначительное отражение в открытой печати, затронув при этом в основном нижний их эшелон.
Уже с осени 1922г.
перевыборы Советов
40 85 ГАРФ.
Р-393.
Оп.
31.
Д.511.
Л.
70об.
86 См.: Хронология событий на Кубани с 17 марта по 31 декабря 1920 года.
Краснодар, 1921.
С.15.


[стр.,41]

проводились в рамках «оздоровления советского аппарата», затронув уровень волисполкомов.
Довольно масштабной стала кампания чистки
88 «верхушек» советских трестов.1 Данная тенденция была закреплена XII съездом партии, взявшим курс «на совершенствование аппаратов управления и производства».89 И лишь много позднее, в основном во время борьбы с правой оппозицией и кампании самокритики была немного приподнята завеса секретности и в отношении более солидных фигур.
К примеру, Е.
Ярославский прямо обвинил известного партийного сановника Л.
Сосновского в покровительстве брату' крупному нэпману, сколотившему состояние «за счет советской казны».90 Однако подобные демарши и тогда были допустимы лишь в отношении уничижаемых оппозиционеров.
Когда же ленинградская «Красная газета» поместила статьи, которые современники восприняли как разоблачение «бакинских нравов» С.
Кирова, ей немедленно вменили «склонность к сенсационности тона и полутроцкистским обобщениям».91 Симптоматичным, однако, представляется не только характер преступности новой бюрократии, но и направления поиска властью выхода из столь кризисной ситуации, весьма ярко отразившие состояние правосознания и основные тенденции его развития в начале 20-х годов.
Один из главных способов борьбы с беззаконием на административном уровне состоял в опоре на общественность, в частности, в привлечении к надзору за учреждениями трудящихся, осуществлявшемся через Рабоче-крестьянскую инспекцию.
С переходом к нэпу всеобщее 87 См.: Известия ВЦИК.
1922.
1 октября.
88 См: Правда.
1922.
18 ноября.
89 Известия ВЦИК.
1923.
20 апреля.
90 Ярославский Ем.
За последней чертой.
Сб.
статей.
М .-Л., 1930.
С.
16.
91 См.: Туридын И.В.
Советская власть и российская пресса: проблема взаимоотнош ений и взаимовлияния (1921-1929гг.).
Дисс.
...докт.
ист.
наук.
Армавир, 1998.
С.396-398.
41 87

[Back]