Проверяемый текст
Скрынников, Игорь Анатольевич; Укрепление законности и правопорядка в условиях кризиса политики военного коммунизма и перехода к новой экономической политике, 1920-1923 гг. (Диссертация 2003)
[стр. 48]

48 впредь.
Советская Республика есть боевое государство, которое истребляет своих противников, а не заботится о перевоспитании Рябушннских».106 В целом негативное отношение к частному предпринимательству и даже к частной и личной собственности как таковых отразилось и в Уголовном кодексе 1922 года.
Весьма показательно, что УК весьма снисходительно относился к убийцам (если у их не было политических целей).
За преступления против жизни, как таковые, смертная казнь преступнику не грозила.
Максимальное наказание за убийство при отягчающих обстоятельствах не превышало 10-летнего срока лишения свободы.
Между тем, как за некоторые виды имущественных преступлений, в т.ч.
за взятку, даже за кражу УК угрожал смертной казнью.
Если признать, что тариф наказаний отражает шкалу социальных ценностей, то очевидно, что благо жизни не слишком высоко ценилось в Уголовном кодексе 1922 г.

Так как к этому времени получила распространение практика заключения договора между уполномоченным государственным органом и частником, в результате которого Советское государство могло иметь обязательства перед частными лицами.
Обратная ж е си туац и я, то есть когда частное лицо несло оп ределен н ы е обязательства перед государством, гарантировалась повышенными мерами уголовной ответственности.
Так в последствии, Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.
в ч.
2 ст.
130 предусматривал высшую меру наказания расстрел за неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным учреждением или предприятием, если доказан явно злостный характер этих деяний.107Необходимо учитывать, что данный состав преступления был единственным, предусматривавшим высшую меру наказания среди 106Третья сессия ВЦИК IX созыва.
Стенографический отчет.
М., 1923.
С.85.
107СУ РСФСР.
1922.
№15.
ст.
153.
[стр. 116]

На этом фоне весьма показательно, что УК весьма снисходительно относился к убийцам (если у их не было политических целей).
За преступления против жизни, как таковые, смертная казнь преступнику не грозила.
Максимальное наказание за убийство при отягчающих обстоятельствах не превышало 10-летнего срока лишения свободы.
Между тем, как за некоторые виды имущественных преступлений, в т.ч.
за взятку, даже за кражу УК угрожал смертной казнью.
Если признать, что тариф наказаний отражает шкалу социальных ценностей, то очевидно, что благо жизни не слишком высоко ценилось в Уголовном кодексе 1922 г.

Это ничуть не смущало апологетов нового уголовного права.
А.Я.
Вышинский писал: «Рожденный в правовой борьбе против эксплуататоров наш УК рубит широко, его огненные удары грубы и резки, как сама революция».
Ему вторили комментаторы: «Открытую вооруженную борьбу мы закончили победоносно, но враги еще подстерегают нас на 281 каждом шагу...
В таком положении миндальничать не приходится».
Для характеристики советского уголовного законодательства особое значение имеет также норма (ст.
10), допускавшая применение аналогии и отвергавшая принцип «нет преступления, не указанного в законе».
Тем самым в нем нашла отражение практика уголовного розыска и ВЧК, выработавшая особое понятие уголовной неблагонадежности и закладывавшая в основание уголовной ответственности не критерий виновности, а критерий социальной опасности.
В данной связи хорошо известны аресты МУУРом лиц, «которые по тем или иным причинам не 282 уличались в определенных и конкретных преступных деяниях».
116 280 ЕСЮ .
1923.
№ 3 0 .
С.
675.
281 Эстрин А.Я.
Уголовное право РСФ СР.
М ., 1923.
С.
27.
282 Славин М .М .
Наказуема ли уголовная неблагонадежность? //ЕСЮ .
1922.
№ 14-15.
С.
5-6.

[Back]