|
65 Преддверием такого террора и являлась судебная практика уже на начальном этапе нэпа. Постоянное давление на предпринимателей стало неотъемлемой чертой деятельности судебных инстанций. При этом судебные преследования отличались очевидной тенденциозностью, в частности, проявлявшейся в отрицании принципа равноценности наказания. Многочисленные уголовные процессы по «злоупотреблениям нэпо» стали характерной приметой времени уже в 1921г. Конечно, частных предпринимателей судили за конкретные нарушения. Однако следует особо отметить, что главным, руководящим принципом для судов являлся следующий: «Если рабочий, то принимать во внимание. Крестьянин тоже. Нэпман чуть чихнет, его в суд».143 СНК, уделявший особое внимание проблеме наказания за нарушение законов о частном предпринимательстве, прямо ориентировал на репрессии. Так, 2 апреля 1922 г. было принято становление «О наказаниях за нарушение постановлений об охране труда», согласно которому суду предоставлялось право за такие нарушения накладывать штраф от 100 млн. до 1 млрд. руб., пли приговаривать к принудительным работам на срок не менее трех месяцев, или лишать свободы на срок до одного года. Причем подобные дела должны были рассматриваться в недельный срок, а в случае явных нарушений в порядке судебного 144 приказа. Нельзя не признать, что подобная ориентация судебной системы не способствовала развитию экономической инициативы. Более того, на наш взгляд, она формировала криминальную направленность экономического мышления частных предпринимателей, питая стремление к быстрому получению прибыли любыми, зачастую преступными способами, препятствуя осуществлению сколько-нибудь долговременных целей, в т.ч. 113ГАРФ. Ф.Р-5451. Оп.б. Д.21. Л.45. 144Известия ВЦИК. 1922.9 мая. |
собственность как неотъемлемое право граждан. В разъяснениях НКЮ предельно откровенно отмечалось: «Мы не принимаем права собственности так, как мыслит его буржуазия. Мы говорим, что мы сделали уступку, передали вещь во временное владение, но собственность в том смысле, как ее понимает буржуазное государство, мы не признаем. Это только временная уступка, и мы передаем во владение. Эти уступки будут отняты, когда мы сможем оградиться от империалистического окружения».311 Временное допущение частного капитала вовсе не означало, что «уступки» начнут «отнимать» когда-то в будущем. В данной связи В.И. Ленин прямо заявил, что «величайшая ошибка, думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому».312 ПреддвериехМ такого террора и являлась судебная практика уже на начальном этапе нэпа. Постоянное давление на предпринимателей стало неотъемлемой чертой деятельности судебных инстанций. При этом судебные преследования отличались очевидной тенденциозностью, в частности, проявлявшейся в отрицании принципа равноценности наказания. Многочисленные уголовные процессы по «злоупотреблениям нэпо» стали характерной приметой времени уже в 1921г. Конечно, частных предпринимателей судили за конкретные нарушения. Однако следует особо отметить, что главным, руководящим принципом для судов являлся следующий: «Если рабочий, то принимать во внимание. Крестьянин тоже. Нэпман чуть чихнет, его в суд». СНК, уделявший особое внимание проблеме наказания за нарушение законов о частном предпринимательстве, прямо ориентировал суды на репрессии. Так, 2 апреля 1922 г. было принято становление «О наказаниях за нарушение постановлений об охране труда», согласно которому суду 128 311 ГАКК. Ф.Р-706. Оп.1. Д.38. Л. 14. 312 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.44. С.428. 313 ГАРФ. Ф.Р-5451. Оп.6. Д.21. Л.45. предоставлялось право за такие нарушения накладывать штраф от 100 млн. до 1 млрд. руб.. или приговаривать к принудительным работам на срок не менее трех месяцев, или лишать свободы на срок до одного года. Причем подобные дела должны были рассматриваться в недельный срок, а в случае явных нарушений в порядке судебного приказа 314 Нельзя не признать, что подобная ориентация судебной системы не способствовала развитию экономической инициативы. Более того, на наш взгляд, она формировала криминальную направленность экономического мышления частных предпринимателей, питая стремление к быстрому получению прибыли любыми, зачастую преступными способами, препятствуя осуществлению сколько-нибудь долговременных целей, в т.ч. понижая инвестиционную активность. Таким образом, подводя под экономические процессы фундамент закона, власть впадала в противоречие между экономической целесообразностью и политическим идеалом, в конечном счете, подчиняя право последнему. Экономическая жизнь, соотносимая с политической целесообразностью, порождала странные мутации, перманентные хозяйственные кризисы. Соответственно, создание эффективной правовой системы, обеспечивающей устойчивое экономическое развитие страны, становилось невозможным. Рассматривая процесс эволюции советской законодательной и судебной системы в 1923г., нельзя не признать, что в целом тенденция, обозначившаяся в 1922г. нашла свое продолжение. В частности, в это время продолжался процесс правотворчества, принимались новые законы, кодексы. Большое значение имело, к примеру, принятие Гражданскопроцессуального, Земельного, Лесного кодексов, исходивших из реалий нэпа: наличия многоукладной экономики, товарно-денежных отношений и 129 314 Известия ВЦИК. 1922. 9 мая. |