|
преступлением, с точки зрения последнего. Для нас в данном случае определяющее значение имеет субъективный критерий оценки полноты возмещенного вреда. Полагаем, что компетентный государственный орган не только не обязан, но и не вправе входить в разрешение вопроса о том, в каких размерах и в каком виде будет возмещаться вред. Единственной его обязанностью является создание условий для реализации потерпевшим своего права на возмещение вреда, а обвиняемому возмещения требуемого вреда. Как видно, проблема восстановления нарушенных преступлением общественных отношений является узловой в данном институте. Комплексный анализ действующего законодательства приводит к выводу о том, что в качестве важнейшей части материально-правового основания «примирения сторон», следует понимать, во-первых, примирение сторон, а, во-вторых, совершение должником (лицом, в отношении которого прекращается уголовное преследование) в пользу кредитора (потерпевшего) определенных действий, как-то: передачи имущества, выполнения работ, уплаты денег и т.п., то есть исполнение обязательства, возникшего вследствие причинения вреда согласно со ст. 307 ГК РФ. Именно, в силу того, что мера уголовно-правовой ответственности в виде наказания заменяется гражданско-правовым обязательством обвиняемого по возмещению вреда, причиненного потерпевшему неправомерными действиями, можно квалифицировать рассматриваемый институт (как и институт «деятельного раскаяния»), как форму реализации уголовного преследования и модифицированный вариант общеправовой ответственности нарушителя уголовно-правовой нормы и причинителя вреда. При этом необходимо обратить внимание на то, что речь идет не об освобождении от уголовной ответственности вообще, а о неприменении обычного порядка привлечения к уголовной ответственности и назначения уголовного наказания. Юридическую ответственность обвиняемый продолжает нести (в виде деликтных обязательств) вплоть до того момента пока не будут восстановлены |
130 4) добровольное примирение лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, с потерпевшим155; 5) лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, действительно загладило весь вред, причиненный потерпевшему преступлением, с точки зрения последнего156. Все вышеуказанные обстоятельства должны быть установлены компетентными государственными органами, ведущими уголовное дело, уголовно-процессуальными средствами и найти отражение в материалах дела. Собирание, проверка и оценка сведений об этих обстоятельствах является обязанностью государственного органа, принимающего процессуальное решение о прекращении уголовного преследования в соответствии со ст. 25 УПК. При этом органу предварительного расследования следует иметь в виду и выполнять нижеследующие требования, предъявляемые законом и выработанные практикой, к установлению вышеуказанных обстоятельств. Хотя в ст. 25 УПК РФ, в отличии от ст. 76 УК РФ, отсутствует указание на то, что преступление совершено обвиняемым или подозреваемым впервые, фактор рецидива следует считать препятствием для принятия решения о прекращении уголовного дела (преследования). Этот вывод 1 5 5 Примирение сторон, их обоюдное волеизъявление, направленное па устранение конфликта, порожденного преступленисм, является, по мнению ряда авторов, разновидностью института мировою соглашения. См. об этом напр.: Александров А.С. Специфика разбирательства уголовных дел // Российская юстиция. 2001. —№ 6. С. 39-40; Морозова //.. Анненкова А., Додонов С. Сделка о признании вины как вариант мирового соглашения // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 33-34; ГЪловко Л.В. Указ. соч. С. 482 и след, 156Для нас в данном случае определяющее значение имеет субъективный критерий оценки полноты возмещенного вреда. Полагаем, что компетентный государственный орган не только не обязан, но и не вправе входить в разрешение вопроса о том, в каких размерах и в каком виде будет возмещаться вред. Единственной его обязанностью является создание условий для реализации потерпевшим своего права на возмещение вреда, а обвиняемому возмещения требуемого вреда. 141 основания «примирения сторон», следует понимать, во-первых, примирение сторон, а, во-вторых, совершение должником (лицом, в отношении которого прекращается уголовное преследование) в пользу кредитора (потерпевшего) определенных действий, как-то: передачи имущества, выполнения рабоы, уплаты денег и т.п., т.е. исполнение обязательства, возникшего вследствие причинения вреда согласно со ст. 307 ГК РФ. Именно, в силу того, что мера уголовно-правовой ответственности в виде наказания заменяется гражданско-правовым обязательством обвиняемого по возмещению вреда, причиненного потерпевшему неправомерными действиями, мы склонны квалифицировать рассматриваемый институт174, как форму реализации уголовного преследования и модифицированный вариант общеправовой ответственности нарушителя уголовно-правовой нормы и причините вреда. Опять же обращаем внимание на то, что речь идет не об освобождении от уголовной ответственности вообще, а о не применении обычного порядка привлечения к уголовной ответственности и назначения уголовного наказания. Юридическую ответственность обвиняемый продолжает нести (в виде деликтных обязательств) вплоть до того момента пока не будут восстановлены права и законные интересы потерпевшего, а вместе с тем нарушенный правопорядок. Несмотря на то, что позиция потерпевшего имеет важнейшее значение для решения вопроса о применении к обвиняемому альтернативной формы уголовного преследования, не она является решающей. Только компетентный государственный орган вправе принять решение о прекращении уголовного дела (преследования) по ст. 25 УПК с учетом всех обстоятельств дела, по своему внутреннему убеждению в соответствии с требованиями материального и процессуального закона. 1 7 4Как и ранее анализировавшийся институт деятельного раскаяния. |