Проверяемый текст
Иванова, Ольга Вячеславовна. Деликтная ответственность налоговых органов (Диссертация 2002)
[стр. 54]

54 регулирования отношений, связанных с имущественными правонарушениями, показывают, — утверждает он, — что более правильным, более логичным было бы пойти по другому пути и, отказавшись от аналогии с уголовным правом, отнести вину не к составу правонарушения, а, рассматривая ее в негативном аспекте, как невиновность к особой правовой категории основаниям освобождения от ответственности»1.
Такое решение проблемы вины, по мнению С.
С.
Алексеева, вытекает
из действия в гражданском праве презумпции виновности правонарушителя, благодаря чему вина не включается в число правопроизводящих фактов, подлежащих доказыванию со стороны истца.
Следовательно, состав гражданского правонарушения исчерпывается лишь объективными элементами, а вине правонарушителя отводится место за пределами состава.
Это не может не вызвать принципиальных возражений.
По высказанным выше соображениям, мы не можем ограничить состав гражданского правонарушения одними объективными признаками, ибо считаем, что в отрыве от субъективных моментов (вины правонарушителя) они не дают
полноценной характеристики состава — этого важного понятия, с помощью которого как теория, так и практика рассмотрения гражданских дел получает инструмент борьбы за обеспечение прав и законных интересов физических и юридических лиц.
Именно в этом состоит важное познавательное значение понятия состава для гражданского права, хотя нельзя не признать, что на это качество состава до последнего времени не обращали должного внимания ни общая теория трава, ни конкретные правовые дисциплины.
Такой упрек не может быть, однако, обращен в адрес науки уголовного права, представители которой первыми разработали понятие состава и доказали, что оно является, подобно
всякой научной абстракции, необходимой ступенью в процессе познания конкретных составов См.: Алексеев С.С.
Указ.
соч.
С.
225.
[стр. 49]

48 тегорий в учении об элементах гражданского правонарушения не влечет включения их в содержание последнего» .
Эти оговорки дают право констатировать определенную непоследовательность автора: с одной стороны, он включает субъекта и объект правонарушения в число элементов состава, а с другой — не намерен рассматривать их частями противоправного поведения, хотя нетрудно заметить, что элементы состава отражают именно признаки правонарушения, его содержание.
Анализируя элементы состава, мы также не останавливаемся специально на субъекте гражданского правонарушения.
Гражданское право в отличие от уголовного не включает субъекта в число элементов состава.
Оно рассматривает дееспособность субъекта (возраст и психическое состояние граждан и необходимые признаки правосубъектности юридических лиц) в качестве предпосылки гражданско-правовой ответственности и отводит субъекту правонарушения (как и субъекту гражданского правоотношения в целом) особое место в общих нормах гражданского права.
Рассматривая общие основания деликтной ответственности налоговых органов и их должностных лиц перед физическими и юридическими лицами, 'Ц мы не касаемся общей проблемы дееспособности.
Еще более сомнительна позиция С.
С.
Алексеева по поводу вины правонарушителя как элемента состава: «Особенности гражданско-правового регулирования отношений, связанных с имущественными правонарушениями, показывают, — утверждает он, что более правильным, более логичным было бы пойти по другому пути, и, отказавшись от аналогии с уголовным правом, отнести вину не к составу правонарушения, а, рассматривая ее в негативном аспекте, как невиновность — к особой правовой категории — основаниям освобождения от ответственности.
Такое решение проблемы вины, по мнению С.
С.
Алексеева, вытекает
См.: Алексеев С.С.
Указ.
раб.
С.
205

[стр.,50]

49 из действия в гражданском праве презумпции виновности правонарушителя, благодаря чему вина не включается в число правопроизводящих фактов, подлежащих доказыванию со стороны истца.
Отсюда следует, что состав гражданского правонарушения исчерпывается лишь объективными элементами, а вине правонарушителя отводится место за пределами состава ’.
Это не может не вызвать принципиальных возражений.
По высказанным выше соображениям, мы не можем ограничить состав гражданского правонарушения одними объективными признаками, ибо считаем, что в отрыве от субъективных моментов (вины правонарушителя) они не дают
полноценнои характеристики состава — этого важного понятия, с помощью которого как теория, так и практика рассмотрения гражданских дел получают инструмент борьбы за обеспечения прав и законных интересов физических и юридических лиц.
Именно в этом состоит важное познавательное значение понятия состава для гражданского права, хотя нельзя не признать, что на это качество состава до последнего времени не обращали должного внимания ни общая теория трава, ни конкретные правовые дисциплины.
Такой упрек не может быть, однако, обращен в адрес науки уголовного права, представители которой первыми разработали понятие состава и доказали, что оно является, подобно
воякой научной абстракции, необходимой ступенью в процессе познания конкретных составов преступлений, теоретической основой для раскрытия их содержания и для правильного применения на практике советского уголовного закона.
Прежде чем прийти к определенному мнению на этот счет, ученыеправоведы высказали множество разнообразных точек зрения.
В связи с этим нельзя не отметить, что учение о составе преступления как основании уголовной ответственности также не сразу нашло признание в правовой литера» ---------------Там же.
С.
225

[Back]