|
95 Е.Л. Верещагина, который считали «волшебной палочкой», способной мгновенно разрешить целый ряд серьезных противоречий, оказался размытым и неэффективным134. Одновременно надо признать, что Маастрихтский договор способствовал экономическому развитию западноевропейских стран Евросоюза, в том числе за счет дешевой рабочей силы иммигрантов135. Но европейский и национальные парламенты критиковали недемократичность контроля в процессе принятия решений по вопросам свободы передвижения и иммиірации, отсутствие доверия парламентариев к официальным лицам, принимающим решения в области иммиграционной политики. И это сказалось на принятии Шенгенских соглашений и Дублинской конвенции национальными парламентами. Существовали также сомнения в правомочности принятия решений в рамках ЕС, поскольку они основывались на негласной деятельности небольшой группы официальных лиц, не отчитывающихся перед институтами Сообществ. В июне 1991 г. на саммите в Люксембурге Гельмут Коль в бытностью свою канцлером Германии призвал Совет ЕС разработать программу сотрудничества в области внутренних дел и правосудия в контексте иммиграционного вопроса. По его словам, к причинам, обусловившим необходимость существенных изменений в иммиграционной политике стран ЕС, следует причислить тот факт, что “проблема иммиграции выросла до такого масштаба, что может оказать серьезное сдерживающее воздействие на весь процесс западноевропейской интеграции”136. Подобные опасения высказывал и бывший премьерминистр Великобритании Д. Мейджор на встрече глав европейских государств в Люксембурге: “Иммиграция как легальная, так и 114 Верещагина Е.Л. Место регионов в политической системе современной Европы. В кн. Европа и становление нового миропорядка. М., 2006. С. 154. 135 См.: приложение 1. Таблица № 4. 136 Дипломатический вестник. 1996. № 9. С. 44. |
137 регулирования иммиграции и интеграции легально проживающих в странах Сообщества иммигрантов. В заявлениях Комиссии отражалось требование разработки общих стандартов иммиграционной политики ЕС. В конце 80-х начале 90-х гг. национальными парламентами и Европейским парламентом неоднократно высказывалась обеспокоенность по поводу отсутствия демократического контроля в процессе принятия решений по вопросам свободы передвижения и иммиграции, практики особой секретности переговоров как на межправительственном уровне, так и в рамках институтов ЕС. Результатом недоверия парламентариев к официальным лицам, принимающим решения в области иммиграционной политики, было то, что Шенгенские соглашения и Дублинская конвенция с большим трудом были приняты национальными парламентами. При этом выражались сомнения в правомочности принятия решений в рамках ЕС, если они основывались на негласной деятельности небольшой группы официальных лиц, не отчитывающихся перед институтами Сообществ. Пожелания Европарламента и Комиссии были учтены в ходе межправительственной конференции, посвященной подготовке Договора о Европейском Союзе. В июне 1991 г. на саммите в Люксембурге канцлер Германии Гельмут Коль призвал Совет ЕС разработать программу сотрудничества в области внутренних дел и правосудия. Им впервые четко была сформулирована идея «коммунитаризации» иммиграционной политики Сообщества. По его словам, к причинам, обусловившим необходимость существенных изменений в иммиграционной политике стран ЕС, следует причислить тот факт, что «Проблема иммиграции выросла до такого масштаба, что может оказать серьезное сдерживающее воздействие на весь процесс западноевропейской интеграции»322 . Подобные опасения высказывал и бывший премьер-министр Великобритании Д. Мейджор на встрече глав европейских государств в Люксембурге: «Иммиграция – как легальная, так и нелегальная – вышла на первое место в политической повестке стран ЕС»323 . |