|
122 основные элементы, а своей концепцией “национального самоотречения иС всемирной теократии” практически полностью отказывался от славянофильской критики европейской культуры как “культуры раздвоения и рассудочности”. В такой атмосфере “безысходности и озлобления, скуки и страха” складывались “самые мрачные и оправдавшиеся пророчества о российском будущем”. Причиной гибели религиозного и государственно-бытового уклада России стала та “метафизическая пустота, муки безысходности и опустошенности”, которая была характерна для предшествующего периода. Предотвратить грядущий кризис можно было лишь в том случае, если бы в национальных масштабах была создана своя перспектива развития, включающая “целый ряд жизненно необходимых реформ”, “психологичеЬ ски удовлетворительных и хозяйственно—целесообразных”, ориентирующихся на “строительство и творческое охранение религиозногосударственного существа России”, сбережение ее внутренней структуры и исторического лика . Таким образом, в плоскости самосознания особенности отечественной культуры коренятся в надэтнической природе ее ценностнонормативных доминант, составляющих основу культурного типа. В то же время этнопсихологической предпосылкой, определившей специфику российской ментальности, стало присутствие в русской истории «туранского элемента». Следовательно, актуализация базовых ценностей в новых условиях к может стать мировоззренческой основой восстановления культурной идентичности. Это предполагает воссоздание в сегодняшней культурной жизни тех духовных ценностей, которые составляют ядро культуры российского общества, определяют ее уникальность и идентичность. Воспроизводство базовых ценностных ориентаций особенно актуально в «пороговых» состояниях культуры, когда с особой.остротой встает проблема мобилизации ресурсов преображения и саморазвития, активизации созидательных сил народа. Выводы 1. Идентичность («тождественность», «одинаковость» —центральное 1Сувчинский П. Указ. соч. С.54. |
74 таковой обладающая своим национализмом” [222, с.95]. Катастрофу 1917 года они непосредственно связывали с утратой и вырождением национальной идеи. Решающим сроком для трагедии был конец 19 века, когда “помрачились русские государственные и общественные горизонты”, когда развитие страны и державная политика “не имели никакого идеологического национально-духовного выражения и оглавления” [208, с.56]. В предшествующих революции десятилетиях потеря “духовно-культурного лика России” выражалась в помрачении державного самосознания народа, ощущении бесцельности великодержавного бытия, которое “перестало действовать как органический стимул единства мощи”. Поэтому революция стала “политическим фактом добровольного санкционирования распада и разложения всей державно-государственной формы Российской империи”, признаком “падения всех сил, сопрягающих воедино разнородные данности великого государства” [212, с.52]. Одной из “глубочайших проблем русской государственности и культуры” того периода евразийцы считали кризис славянофильской идеологии, которая к тому времени “была почти полностью изжита”, ибо показала свою “фатальную нежизнеспособность”, особенно в период турецкой кампании. Идеи К.Леонтьева, который своеобразно развивал славянофильское направление, воспринимались обществом как “анахронизм и мракобесие”. Официальная правительственная позиция все больше тяготела к западнической идеологии. Теократический утопизм Вл.Соловьева, в чем-то продолжая традиции славянофильства, существенно видоизменял его основные элементы, а своей концепцией “национального самоотречения и всемирной теократии” практически полностью отказывался от славянофильской критики европейской культуры как “культуры раздвоения и рассудочности”. В такой атмосфере “безысходности и озлобления, скуки и страха” складывались “самые мрачные и оправдавшиеся пророчества о российском 75 будущем”. Причиной гибели религиозного и государственно-бытового уклада России стала та “метафизическая пустота, муки безысходности и опустошенности”, которая была характерна для предшествующего периода. Предотвратить грядущий кризис можно было лишь в том случае, если бы в национальных масштабах была создана своя перспектива развития, включающая “целый ряд жизненно необходимых реформ”, “психологически удовлетворительных и хозяйственно-целесообразных”, ориентирующихся на “строительство и творческое охранение религиозно-государственного существа России”, сбережение ее внутренней структуры и исторического лика [212, с. 54]. Таким образом, особенности общероссийского патриотизма коренятся в надэтническои природе ценностно-нормативных доминант национальной культуры, составляющих основу культурного типа. Следовательно, именно патриотизм может стать мировоззренческой « к / основой восстановления культурной идентичности на индивидуальном и социально-этническом уровне. В свою очередь, формирование чувства патриотизма на региональной уровне предполагает воссоздание в сегодняшней культурной жизни тех духовных ценностей, которые составляют ядро культуры всего российского общества, определяют ее специфику, уникальность, идентичность. Воспроизводство базовых ценностных ориентаций особенно актуально в «пороговых» состояниях культуры, когда с особой остротой встает проблема мобилизации ре преображения и саморазвития, активизации созидательных сил народа. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ: 1. В условиях радикальной трансформации общественных отношений возрастает социально-культурное значение этнокультурных традиции. Социальная миссия народной культуры состоит в оптимизации форм и способов социальной коммуникации между людьми, интеграции и 80 возможностей личностного развития; культуроцентричность воспитательного процесса, реализующая человекотворческий потенциал культуры, которая выступает для ребенка решающим условием социально-культурной интеграции и пространством индивидуальной самореализации. «Культурное восхождение» человека осуществляется посредством овладения собой через знак и текст культуры, путем преодоления противоречия между индивидуально—психологическим и культурно-историческим. 9. Патриотическое воспитание, как стержневой компонент духовной жизни любого общества, имеет глубокие корни в истории социальногуманитарного знания, в том числе и в культурологических концепциях отечественных мыслителей, которые связывали это педагогическое направление с такими фундаментальными понятиями, как национальная идея и патриотизм. Истинным, морально и логически оправданным может быть признан только такой патриотизм, который базируется на самопознании народа и исходит из самобытной национальной культуры. Формирование чувства патриотизма предполагает воссоздание в сегодняшней культурной жизни тех духовных ценностей, которые составляют ядро культуры российских народов, определяют их специфику, уникальность, идентичность. Воспроизводство базовых ценностных ориентаций особенно актуально в «пороговых» состояниях культуры, когда с особой остротой встает проблема мобилизации ресурсов преображения и саморазвития, активизации созидательных сил народа. |