|
«Ugliness is one of the seven deadly virtues» (The Picture of Dorian Gray 1994: 224 ). «Некрасивость один из семи смертных добродетелей» (Портрет Дориана Грея 1993: 163). Фиксация рефлексии в поясах мысли-коммуникации, мыследействования и чистого мышления при рецепции парадоксального высказывания порождает новые ноэмы. Объективация рефлексии в поясе мысли-коммуникации происходит как распознание библейского контекста, что стимулирует фиксацию рефлексивного процесса в поясе мыследействования, порождающая представления «библейские заповеди», «семь смертных грехов» и фиксацию в поясе чистого мышления, дающая ноэму «изменение Высшего закона». Воспользовавшись техникой актуализации знаний, мы выходим к пониманию смысла представленного парадокса. Английское высшее общество в своей безнравственности и бездуховности доходит до того, что подменяет библейские истины, которые перестают восприниматься ими как Высший закон, безоговорочное следование которому является моральным долгом любого порядочного человека и христианина, дабы спасти свою душу и обрести вечный покой в раю. Но они создают собственный рай на земле, полный распутства и порочности. Рефлексия над средствами текстообразования, которые были задействованы автором для воплощения его замысла, проходит по всем поясам системомыследеятельности и помогает ощутить парадоксальность высказывания и построить из этой конфигурации связей смысл-оценку добродетель воспринимается как грех, а понятие греха в его истинном христианском понимании вообще уходит из сознания людей. Усмотрение и построение смысла данного высказывания требует' от читателя некоторой ретроспекции, обращения к Библии, что, в свою очередь, и делает необходимым использование техники актуализации знаний. Именно эту переоценку ценностей и попирание христианской морали лорд Генри называет одним емким словом «некрасивость». 143 |
w ell I have no bed» don }t you? Yet he’s going to stop in spite o f a ll! Ее вопрос явно рассчитан на внимание и сочувствие аудитории, он не просто риторический, т.е. не предполагающий ответа, а разделительный, ответом на который может быть либо «да», либо «нет». Очень высокопарно звучит предложение о том, что в доме не принимают на постой путешественников, эту тональность ему придает подбор грамматических средств: this house doesn Y accommodate travellers. Вполне логично, что наша «Далила» заканчивает свое обращение призывом к мужчинам о помощи, пытаясь разбудить в них мужское достоинство: “And not if you men are worth the name o f men. and w ill help a woman as has no one to help her. ” Она предстает перед ними как бы беззащитной, одинокой женщиной, но в том и состоит сила ее коварства и обольстительности “her eyes sparkled, her face was flushed pink.” Этот скрытый дуализм женской натуры хорошо известен автору, вот почему его несколько отстраненная позиция наблюдателя полна иронии: ту, что только что просила о помощи, он сравнивает с амазонкой: “She was drawn up like an Amazon ”. Введение этого элемента интертекстуалыюсти в сочетании с собственными словами женщины создает отрезок риторического усиления. Рефлексия над средствами текстообразования, которые были задействованы автором для воплощения его замысла, помогает ощутить парадоксальность ситуации (амазонки презирали мужчин и уж никогда не обращались к ним за помощью, обходясь исключительно своей силой) и построить из этой конфигурации связей смысл-оценку «женщина полна коварства», «все женские чары идут в ход, когда женщине нужно достичь определенной цели». Усмотрение и построение смысла данной дроби требует от читателя некоторой ретроспекции, обращения к заглавию рассказа, что, в свою очередь, делает необходимым использование техники актуализации знаний, а при их отсутствии, разрыв герменевтического круга и поиск необходимых сведений о библейских событиях. Риторическое построение данного отрывка предполагает множественные точки фиксации рефлексии, пробужденной самим подбором текстообразующих 233 |