|
пропорций, которые современные историки называют тучностью (когда речь не идет о герцогинях!)» (Портрет Дориана Грея 1993: 38). Автор использует иронию как средство пробуждения рефлексии и ее объективации во всех трех поясах систсмомыследеятельности. Риторический аффект иронии строится в этой дроби текста на выявлении предвзятости в отношении к людям в зависимости от их социального статуса. Данный отрывок понимается читателем не иначе, как критика общества, воспринимающего людей с точки зрения их происхождения, поскольку герцогине прощается ее недостаток в силу ее исключительного происхождения. Ирония авторской позиции становится особенно очевидной при использовании читателем техники распредмечивающего понимания, посредством которой ему удается построить смысл-оценку, раскрывающий лицемерие общества. «She is a peacock in everything but beauty» (The Picture of Dorian Gray 1994: 14). «Она настоящий павлин, только без его красоты» (Портрет Дориана Грея 1993: 14). При рецепции данного высказывания происходит фиксация рефлексии во всех трех поясах. Содержание провоцирует остановку рефлексии в поясе мысли-коммуникации, а в поясе мыследействования образуются предметные представления «идеальная красота», «грациозност!,», «всеобщее восхищение», однако в поясе чистого мышления они перевыражаются в смысл «полное отсутствие красоты». Для восприятия данной метафоры в силу ее достаточной экспликации средствами текстопостроения, техника распредмечивающего понимания представляется нам необходимой и достаточной для усмотрения смысла, который складывается из восприятия семантики метафорического сравнения. Когда О.Уайльд называет леди Брендон павлином, он приписывает ей признаки красоты, важности, высокомерия и легкомысленности характерные для этого класса птиц, а также имплицитно указывает на ее высокое положение в обществе. Все признаки, обусловленные ассоциацией с этой птицей, переносятся на человека, за исключением ее красоты. При 147 |
бросили как картофелину в лунку. Весь этот образный ряд объединен одной общей чертой все, что в него входит не тянется к свету, не ползет вверх, цепляясь за опору. Именно по этому критерию люди делятся для героя рассказа на «своих», подобных виноградной лозе, и «чужих», сравнимых с овощами и бревнами; первых можно уважать и общаться с ними, а вторые не достойны ни того, ни другого. Восприятие последней метафоры заставляет читателя пользоваться техникой переопредмечивания, поскольку обращение просто к элементам опыта общения с предметными представлениями не выводит на адекватное понимание смысла метафоры. Метафора дается автором как бы в свернутом виде, состоящей всего из трех понятии, представленных без уточнения и расширения за счет использования других средств текстопостроения, ключевым из которых выступает первое — potato. выделенное авторским курсивом. Своеобразная компрессия средств экспликации дает самую широкую почву для усмотрения импликации, содержащейся в данном метафорическом сравнении. Для восприятия первой метафоры «человек-лоза», в силу ее достаточной экспликации средствами текстопостроения, техника распредмечивающего понимания представляется необходимой и достаточной для усмотрения смысла, вторая метафора требует для своего понимания использование техники переопредмечивания в качестве основной. Предположим, что техника переопредмечивания, вероятнее всего, окажется доминирующей и при восприятии иронически окрашенного контекста. Рассмотрим это на конкретном примере, взятом из повести А.П.Чехова «Черный монах»: «Как счастливы Будда и Магомет или Ш експир. ч то добрые родственники и доктора не лечили их о т экстаза и вдохновения! сказал Коврин. Если бы М агом ет принимал о т нервов бромисты й калий, работал только два часа в сутки и пил молоко, т о после это го замечательного человека осталось бы т а к ж е мало, как о т его собаки. Д октора и добрые родственники в конце концов сделают то, что человечество отуп ее т, посредственность 226 |