писателя, который, в свою очередь, представляет собой «предельно сложное и многогранное образование» (Богатырев 1996: 22). Читательская деятельность понимается как «творческий процесс, как духовный поступок, организуемый риторикой текста и использующий материал, как из самого текста, так и из читательского опыта, имеющего разнообразные источники. Читатель усматривает и строит смысл текста сам, это становится отличительной чертой самоопределения его как личности в процессе понимания и толкования художественного текста» (Марченко 1994: 101). Язык художественного текста это всегда неповторимая, оригинальная речеэстетическая система, реализующая переход от формы к содержанию произведения. К тому же, художественный текст это фикция, создание возможного мира, мира в себе, который имеет черты аутореферентности, т. е. он не может быть ни истинным, ни ложным, но он характеризуется «открытостью» и должен быть достижим для мира реальности. Механизм понимания основывается на антиципации, а именно на формировании предположения на базе неполной информации и последующей ее верификации. Он всегда представляет форму «неестественной» или «имитирующей» коммуникации, организованной эстетизированной эмоцией автора и является проявлением смыслообразующего компонента текста и всей концептуальной системы автора. 1.2.3. Влияние риторических категорий на процесс создания художественного произведения Исследование построения художественных текстов с точки зрения риторики делает неизбежным обращение к ее терминологическому аппарату, который был заимствован ею из античной философии. Устоявшимися категориями, используемыми риторикой еще с античных времен, стали эгос, пафос и логос. Этосом в риторике принято называть те условия, которые получатель речи предлагает ее создателю. Этими условиями могут быть время, место, 66 |
такие языковые средства, как тропы и фигуры речи. Другими словами, кон сти туан там и риторического поля выступают: область стилистических приемов сознательного преобразования языкового материала, а также более широкие участки, представленные языком в его художественной, т.е. риторической функции, которая функционально определяет общность языковых явлений, входящих в риторическое поле языка. Риторическое поле, представленное в риторической ситуации конкретного художественного текста как данности для восприятия, есть, по словам У. Эко, «поле несвободы», поскольку оно придает определенность всему структурному рисунку произведения и обретает способность подсказывать читателю, как и чем можно заполнить его пространство понимания (Эко, 1998:113). Подводя итог сказанному, следует отметить, что объектом риторики как научной парадигмы, в рамках которой разрабатывается теория убеждающей речи, и риторичности как ее конкретно-практической парадигмы, представляющей собой конкретное воплощение риторических изобретений, стратегий и тактик текстопостроения, является человек, рефлектирующий над словом. Именно в риторичности заложены рычаги и сигналы пробуждения рефлексии и затягивания в нее реципиента текста, те самые риторико-рефлексивные опоры, которые дают указание, как слушать, внимать, видеть и чувствовать текстовое пространство, выстроенное автором художественного текста. 1.3 Взаимодействие риторических категорий этоса, пафоса и логоса в художественном тексте Исследование построения художественных текстов с точки зрения риторики делает неизбежным обращение к ее терминологическому аппарату, который был заимствован ею из ангинной философии. Устоявшимися категориями, используемыми риторикой еще с античных времен, стали этос, пафос и логос. 34 Э т о с (греч. ethos) термин античной философии, обозначающий характер какого-либо лица или явления. Этос как устойчивый нравственный характер часто противопоставлялся пафосу как душевному переживанию. П а ф о с (от греч. pathos страдание, страсть, возбуждение, воодушевление). Пафос противопоставлялся обычно этосу. Пафос может также пониматься как идейно-эмоциональная настроенность художественного произведения или всего творчества. Л о г о с (греч. logos) — одно из основных понятий древнегреческой философии, обозначающее одновременно «слово» («предложение», «высказывание», «речь») и «смысл» («понятие», «суждение», «основание»). Впервые это понятие было введено Гераклитом и понималось как универсальная осмысленность (См. Большую Энциклопедию Кирилла и Мефодия, 1998). Термины этос, пафос и логос основные для риторики (Bruzina,1970; Ходякова, 1996). Однако, по сравнению с их философской трактовкой во времена Древней Греции, в риторике они получили значения, присущие речевой деятельности. Э то со м в риторике принято называть те условия, которые получатель речи предлагает ее создателю. Этими условиями могут быть время, место, сроки ведения речи, которые определяют в какой-то мере ее содержание (тему), которую получатель, в свою очередь может считать уместной или неуместной и, в соответствии с этим принять или отклонить. Паф осом принято называть намерение, замысел создателя речи, имеющий целью развить перед получателем определенную и интересующую его тему. Пафос может с одной стороны ограничиваться этосом, а с другой словесными средствами, которыми располагает создатель речевого произведения для установления коммуникативного контакта с получателем. Логосом принято называть словесные средства, использованные создателем речи при реализации творческого замысла. Логос требует от продуцента использование при создании художественного или любого другого 35 герменевтического акта, избирательность восприятия, характер значимых переживаний и оценок. Итак, читательская направленность вместе с мотивом чтения играют значительную роль в понимании художественного текста и закономерно проявляются у читателя при рецепции различных художественных произведений, глубоко пронизывая весь процесс понимания текста. Читательская деятельность понимается нами как творческий процесс, как духовный поступок, организуемый риторикой текста и черпающий материал как из самого текста, так и из читательского опыта, имеющего разнообразные источники. Читатель усматривает и строит смысл текста сам, это становится отличительной чертой самоопределения его как личности в процессе понимания и толкования художественного текста (Марченко, 1994:101). В рамках деятельностного подхода к исследованию художественного текста он мыслится как «опредмеченная субъективность», а в системе его материальных средств наличествуют «опредмеченные реальности сознания, сложившиеся в деятельности человека субъективные реальности, смыслы, коррелятивные со средствами текста» (Богин, 1982:20). Важнейшим конструктом мыследеятельности при производстве и рецепции текста выступает р е ф л е к с и я . Впервые о рефлексии как о самостоятельном понятии было упомянуто в работе Джона Локка «Опыт о человеческом разуме», где она трактовалась как «наблюдение, ... направляемое на внутренние действия нашей души, воспринимаемые нами самими» (Локк, 1960:525). А.П. Огурцов рассматривает рефлексию как особую форму теоретической деятельности человека, направленную на осмысление своих собственных действий, как деятельность по самопознанию, раскрывающую специфику духовного мира человека (Огурцов, 1967:499). Рассматривая с позиций философии категории рефлексии и понимания, А.П. Огурцов в статье «Альтернативные модели анализа сознания: рефлексия и понимание» отмечает, что «рефлексия — это философско-гносеологическая экспликация характеристики предметно49 |