|
имплицитно, а, следовательно, их можно выделить только путем специального анализа. В художественном тексте, данном в виде логоса, словесно выражены важные смысловые категории, которые не могут быть адекватно описаны словами, их составляющими, но, тем не менее, ощущаются то, как часть личной психологической сущности человека (пафос), то, как часть его социальной организации (этос). Для реципиента художественного текста, предпринявшего попытку проникнуть в его смысловой мир, эти индивидуальные психические и социальные категории включены в сами средства построения текста, т.е. в его языковую осязаемую природу и одушевляют ее, т.к. без этоса и пафоса логос теряет смысл. Как известно, письменное речевое действие имеет троичную структуру. Видимой частью описанного речевого действия является логос в силу того, что художественным текстом организуется логос, «в пространстве которого, события получают осмысленный и связный вид, а не рассеянный и рассыпанный» (Мамардашвили 1997: 32). Пафос и этос невидимы, т.к. они образуют внешние и внутренние условия речевого действия: пафос скрыт в замысле создателя текста, о котором с достоверностью вправе судить только он сам, а этос в предшествующих речевых действиях, подготавливающих условия для понимания данного текста. Здесь следует отметить, что со стороны продуцента текста в процессе реализации творческого замысла «выбор слов не факультативная, а обязательная часть речевого поступка. Речевой поступок, речевое действие и выбор слов в нем отражает пафос, регулируется этосом и представляет собой логос» (Рождественский 1997: 111). Человек, воспринимающий текст носитель этоса — становится интерпретирующим носителем пафоса и, отсюда, по признакам пафоса и этоса меняет свое место в речевой цепи: из носителя этоса как получатель текста, он становится носителем пафоса как создатель текста-интерпретации. 68 |
речевого произведения таких словесных средств, понимание которых было бы доступно получателю текста (Рождественский, 1997:96). Таким образом, все три понятия оказываются логически и функционально связанными: этос создает условия для речи, пафос служит источником создания ее смысла, а логос выступает как словесное воплощение пафоса в рамках этоса. Художественная литература вообще и художественный текст, в частности, как особый вид письменных сочинений, имеют свои характерные особенности взаимодействия с риторическими категориями. Художественная литература с точки зрения э т о с а предполагает свободу выбора читателем сочинения для восприятия и понимания. Это значит, что читатель сам, в силу своих предпочтений, контролирует и реализует свой выбор текста для прочтения. П а ф о с художественной речи проявляется в развитии воображения читателя, а по признаку л о г о с а функция художественной речи — выразить переживание автора и заразить этим переживанием реципиента текста. Отсюда вытекает основная функция письменной речи как таковой, которая состоит в установлении коммуникативного контакта между людьми с различным уровнем образованности и речевой компетенции и развитию образованности через приобщение людей к художественным текстам, как носителям культуры общества. Таким образом, все три категории: пафос, этос и логос объединяются в свою конфигурацию в каждом конкретном художественном тексте. Категории этоса, пафоса и логоса можно отыскать только в литературной критике, но эти категории в литературно-критических сочинениях присутствуют имплицитно, а, следовательно, их можно выделить только путем специального анализа. В художественном тексте, данном в виде логоса, словесно выражены важные смысловые категории, которые не могут быть адекватно описаны словами, их составляющими, но тем не менее, ощущаются то как часть личной психологической сущности человека (пафос), то как часть его социальной организации (этос). 36 Для реципиента художественного текста, предпринявшего попытку проникнуть в его смысловой мир, эти индивидуальные психические и социальные категории включены в сами средства построения текста, т.е. в его языковую осязаемую природу и одушевляют ее, т.к. без этоса и пафоса логос теряет смысл. Всякий вид речи, в том числе и письменной, представляет собой закономерное единство этоса, пафоса и логоса. «Все виды речи в категории логоса позволяют выделить такой речевой смысл как отношение ко времени, в категории пафоса проявляется модальность отношение к действительности через действие, а в категории этоса проявляют себя реальные и мыслимые поводы для создания аудитории (круга читателей)» (Рождественский, 1997:129). Как известно, письменное речевое действие имеет троичную структуру, которую можно изобразить в терминах риторики следующим образом: 37 Таб. 1 Структура письменного речевого действия в терминах риторики продуцент текста текст реципиент текста (носитель пафоса) (воплощенная речь) (носитель этоса) реципиент текста текст продуцент текста (носитель этоса) (воплощенный логос) (носитель пафоса) Видимой частью описанного речевого действия является логос в силу того, что художественным текстом организуется логос, «в пространстве которого, события получают осмысленный и связный вид, а не рассеянный и рассыпанный» (Мамардашвили, 1997:32). Пафос и этос невидимы, т.к. они образуют внешние и внутренние условия речевого действия: пафос скрыт в замысле создателя текста, о котором с достоверностью вправе судить только он сам, (все остальные попытки сделать это грешат «додумыванием»), а этос в предшествующих речевых действиях, подготавливающих условия для понихмания данного текста. Здесь следует отметить, что со стороны продуцента текста в процессе реализации творческого замысла «выбор слов не факультативная, а обязательная часть речевого поступка. Речевой поступок, речевое действие и выбор слов в нем отражает пафос, регулируется этосом и представляет собой логос» (Рождественский, 1997:111). Человек, воспринимающий текст носитель этоса становится интерпретирующим носителем пафоса и, отсюда, по признакам пафоса и этоса меняет свое место в речевой цепи: из носителя этоса как получатель текста, он становится носителем пафоса как создатель текста-интерпретации. Идея триувима, т.е. троичного различения участников речевого действия восходит корнями еще к античной диалектике, когда философы установили, что для совместного поиска истины нужен правильный диалог, т.е. такой, когда философ, выслушав речь полностью, дает на нее полный же ответ, согласно законам диалектики из слушающего становится говорящим, рассуждая на ту же тему, по тем же смысловым правилам. Очевидно, что принципы риторики происходят из диалектики (Richards, 1967; Booth, 1967), из понимания диалога, основанного на принципе в о з в р а т н о с т и , свойственного данной науке. Принцип возвратности речевой деятельности распространяется не только на деятельность устную (ораторскую), но и на письменную (художественные тексты), выступая как основополагающий в функционировании категорий этоса, пафоса и логоса. 1.4 Риторический акт продуцента текста как средство инициации герменевтического акта реципиента текста Принцип возвратности, обеспечивающий функционирование категорий пафоса, этоса и логоса в художественном тексте, вероятно, реализуется через сопряжение двух актов, р и т о р и ч е с к о г о и г е р м е н е в т и ч е с к о г о на поле, образованном художественным текстом. Здесь нам представляется целесообразным заострить внимание на различении двух понятий 38 |