|
Однако все вышеуказанные факторы необязательно обусловливают адекватное понимание, так как автор и реципиент являются носителями разных языковых культур и разделены во временном пространстве. Поэтому нас интересует вопрос о том, насколько точно происходит совмещение их горизонтов понимания текста. Начиная знакомство с текстом, читатель, по сути, выискивает в нем свое, то, что ему ближе, что отвечает его интересам. А, так как интерес всегда возникает там, где есть место неясности, то он может представлять собой вопрос. Читатель ищет в тексте подтверждение своим предположениям. По отношению к целому тексту фрагмент узнанного может быть очень мал, но он дает возможность ставить новые вопросы и продвигаться поступательно по содержательности текста, осмысливая все новые и новые куски текста, делая их «островками» смысла, и расширяя, тем самым, зоны понятого. Возникающие связи между ранее не связанными смыслами открывают новые ответы (смыслы) на появляющиеся в процессе понимания вопросы. Такая форма освоения содержательности художественного текста соответствует понятию диалога «писатель читатель», посредником в котором выступает художествениый текст. ВЫВОДЫ 1. Антропоцентрическая лингвистика ориентируется на человека, его потребности, мотивы, цели, намерения и ожидания, на его практические и коммуникативные действия, на коммуникативные ситуации, в которых он участвует либо как инициатор и лидер, либо как исполнитель «второй» роли. Человек рассматривается как система переработки информации, а высшей семиотической сущностью выступает его текстовая деятельность и текст как ее процесс и продукт. Текст является той непосредственной действительностью, в которой протекает процесс мышления. Таким образом, предметом исследования является текст в динамике, соотнесённый с главными субъектами, с «эго» автора и реципиента, творящими текст. 84 |
2.3 Диалогичность понимания как специфика герменевтического начала риторики художественного текста Освоение содержательности текста начинается с усмотрения особенностей текстопостроения и осознания оригинальности формы представления содержательности. Как отмечал М. Хайдеггер: «Все искусство ... в своем существе есть поэзия. ... Поэтическая сущность такова, что искусство раскидывает посреди сущего открытое место, и в этой открытости все является совсем иным необычным» (Хайдеггер, 1993:102). Реакция на композиционную структуру текста проявляется в фиксациях рефлексии в действительности пояса мысли-коммуникации. В этом случае реципиент воспринимает текст как оптимальное для рефлексии и понимания языковое пространство (Карманова, 1993:82). Но, поскольку композиционная структура текста не исчерпывает всего того, что составляет его содержательность, предполагается поступательное развитие рефлексивных актов, в которых рефлексия фиксируется в вышестоящих поясах, отражающих способ опредмечивания смысла (смыслов) текста, т.е. их вербализацию (М-К) и работу по распредмечиванию этих средств пояс (М). Начиная знакомство с текстом, мы, по сути, выискиваем в нем свое, то, что нам ближе, что отвечает нашим интересам. А, так как интерес всегда возникает там, где есть место неясности, то он может представлять собой вопрос. «Опираясь на известное, вопрос означает требование выхода за его пределы» (Берков, 1972:62). Читатель ищет в тексте подтверждение своим предположениям. По отношению к целому тексту фрагмент узнанного может быть очень мал, но он дает возможность ставить новые вопросы и продвигаться поступательно по содержательности текста, переконструируя все новые и новые куски текста, делая их «островками» смысла. «Расширение зоны понятого идет и дальше через новое и новое переконструирование текста: возникающие связи между ранее не связанными смыслами открывают новые ответы (смыслы) на возникающие по ходу понимания вопросы» (Васильева, 1997:21). Такая форма 73 (риторическим) актом, т.е. творчеством автора, она продолжается и совершенно оригинальным образом перевыражается в интерпретации реципиента при восприятии художественного произведения. Текст, создаваемый реципиентом в процессе интерпретации обретает для него особую значимость и несет в мир собственный смысл. Освоение содержательности текста начинается с усмотрения особенностей текстопостроения и осознания оригинальности формы представления содержательности. Но, поскольку композиционная структура текста не исчерпывает всего того, что составляет его содержательность, предполагается поступательное развитие рефлексивных актов, в которых рефлексия фиксируется в вышестоящих поясах, отражающих способ опредмечивания смысла (смыслов) текста, т.е. их вербализацию (М-К) и работу по распредмечиванию этих средств пояс (М). Знакомство с текстом начинается с того, что первоначально мы выискиваем в нем то, что нам ближе, что более всего отвечает нашим интересам, а, так как интерес всегда возникает там, где есть место неясности, то он может представлять собой вопрос. По отношению к целому тексту фрагмент узнанного может быть очень мал, но он дает возможность ставить новые вопросы и, таким образом, поступательно осваивать содержательность текста, делая все новые и новые куски текста «островками» смысла. Художественный текст выступает в этом случае как основа возникновения диалога «писатель читатель», в котором он выступает в роли посредника. Функция текста в данном случае представляется нам у н и в е р с а л ь н о й , в силу того, что в ходе риторического акта продуцента текста, он стал выражением личностных смыслов автора через созданную в тексте художественную реальность, а, представ перед реципиентом во всей целостности, он предлагает своеобразную программу сотворчества читателя, которая и составляет суть герменевтического акта, направленного на освоение этой содержательной целостности художественного текста. 104 произведения. Текст, создаваемый реципиентом в процессе интерпретации обретает для него особую значимость и несет в мир собственный смысл. Знакомство с текстом начинается с того, что первоначально мы выискиваем в нем то, что нам ближе, что в большей степени вызывает наш интерес, а, так как интерес всегда возникает там, где есть место неясности, то он может представлять собой вопрос. По отношению к целому тексту фрагмент узнанного может быть очень мал, но он дает возможность ставить новые вопросы и, таким образом, поступательно осваивать содержательность текста, делая все новые и новые куски текста «островками» смысла. Художественный текст выступает в этом случае как основа возникновения диалога «писатель читатель», в котором он играет роль посредника. Функция текста в данном случае представляется нам у н и в е р с а л ь н о й , в силу того, что в ходе риторического акта продуцента текста, он стал выражением личностных смыслов автора через созданную в тексте художественную реальность, а, представ перед реципиентом во всей целостности, он предлагает своеобразную программу сотворчества читателю. Правила диалогического взаимодействия предполагают наличие у его участников общей п а м я ти , берущей начало из широкого культурноисторического контекста. Универсальность художественного текста состоит также и в том, что субъективно он является «настоящей одновременностью» и для продуцента и для реципиента текста, а субъективно —риторический акт создания может быть отделен от герменевтического акта не только во времени, но и в пространстве. Все это дает повод предполагать, что каждому частному диалогическому акту «писатель читатель» будет соответствовать собственная с и т у а ц и я о б щ е н и я , определяющими факторами в которой выступают: фактор в р е м е н и (контекст современный/исторический), фактор п р о с т р а н с т в а (культура родная/инородная). Причем все эти факторы рассматриваются не по отношению к реципиенту текста (он всегда выступает как современный 292 |