Проверяемый текст
Вертий, Михаил Юрьевич; Обычное право народов Северного Кавказа как феномен культуры (Диссертация 2003)
[стр. 114]

нем правовом обычае, как и о современном, можно сказать, что в нем неизменно пребывает юридическая норма, и в то же время заключено правосознание в его элементарном раздвоении на интеллектуальные и психологические компоненты89.
Во-вторых, основным субъектом государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе являлся коллектив в целом.
Его «правовое первородство»
выражалось как в отношении к другим коллективам, так и в отношении к собственным членам, обремененным разнообразными обязанностями и обязательствами перед группой.
Поскольку формы организации коллектива в первобытном обществе, особенно на этапах его разложения, отличались многообразием и изменчивостью, постольку вопрос о том, какой именно коллектив род, община, большая семья, малая семья и т.д.
является основным субъектом обычного права, стоит в прямой зависимости от характера конкретного общества и стадии его развития.
Можно, однако, сказать с известной определенностью, что таким субъектом является тот коллектив, который выступает в данное время основной экономической ячейкой в рамках автономно функционирующей культуры90.

Морально-этические установки «идеального человека» традиционного
общества обусловлены религиозным сознанием и служат основной опорой правопослушного поведения в рамках государственно-конфессиональной безопасности.
Именно на этой основе зарождается этика как учение о моральных ценностях и
моральных нормах.
Ни в коей мере не идеализируя человека традиционного общества, выскажем все же предположение, что в его морально-этическом облике очевидна определенная целостность, а самой
89 Газиева Г., Мельков С.
Мусульманская умма в современном российском обществе.
М., 2003.
90 Гофман А.Б., Левкович В.П.
Обычай как форма социальной регуляции // Советская этнография.
1978.
№ 1.
114
[стр. 73]

стой набор действий; они соединены, как правило, с подлинно художественным вкусом, за ними стоит анонимное, тщательно отработанная временем режиссура.
Специфика информации мифа или предания уводит нас в область раннего художественного творчества, мифотворчества как способности древних людей представлять мир в фабулах и образах.
Но в любом случае традиционные формы передачи социальной информации несли в концентрированном виде общественный опыт, собираемый многими поколениями по крупицам и потому казавшийся людям тех эпох чрезвычайно ценным.
Обычай относится к норме как форма к своему содержанию.
Он является единственным источником, универсальной формой древнего права.
Позднее появляются зачатки таких правовых форм, как судебный прецедент или нормативный договор, которые формировались в рамках некоторых бесписьменных культур в тесной связи с обычаями и на их базе.
Прецедент возник в процессе применения обычая в родовых и общинных судах, а договоры между племенами и общинами нередко принимали вил «компромисса» обычаев различных, вовлеченных во взаимоотношения групп.
Во всяком случае применительно к прошлым обществам и культурам можно говорить о господстве обычая в соционормативной сфере, которая долго сохранялась в период существования ранних государств и раннефеодальных обществ.
Нее менее важным, чем норма, структурным элементом обычая является установка психики и сознания на совершение определенных необходимых и обязательных действий на коллективном и индивидуальном уровнях.
О древнем правовом обычае, как и о современном, можно сказать, что в нем неизменно пребывает юридическая норма и в то же время заключено правосознание в его элементарном раздвоении на интеллектуальные и психологические компоненты.
К характеристике древнего обычая легче всего подойти со стороны коллективной психологии, обозначив его как привычку, приводящую в движение обычно-правовую норму.
Под обычаем понимали «юридическую норму, сила которой основана не на предписании государственной власти, а на привычке к ней народа, на долговременном применении ее в практике в 72

[стр.,80]

Возникшие гораздо раньше государства и государственных судов разнообразные судебные институты родов, племен, общин были частью их социальной организации, звеньями потестарной структуры социальной группы.
В отличие от несудебного, добровольно примирительного разрешения спора с участием посредников суд изначально и всегда был органом власти, т.е.
органом, наделенным всеми признаваемой властью рассматривать конфликты между людьми в интересах сохранения порядка и самой группы.
Несмотря на свое уже подчеркнуто официальное положение, родовые и общинные (деревенские) суды, в состав которых входили вожди, старейшины, пользующиеся всеобщим уважением «большие люди», были близки членам группы, проникались их интересами.
Они долго оставались свободными от «судебной рутины», элементов безучастного формального «судилища» последующих эпох.
В действительности это были подлинно общественные, народные суды, первейшими задачами которых было «рассудить» дело, разумно и обстоятельно в нем разобраться, дать способ оправдаться обвиненному и только после всего этого осудить виновного, если нет возможности его простить.
Основным субъектом обычного права являлся коллектив в целом.
Его «правовое первородство»
выряжалось как в отношении к другим коллективам, так и в отношении к собственным членам, обремененным разнообразными обязанностями и обязательствами перед группой.
Поскольку формы организации коллектива в первобытном обществе, особенно на этапах его разложения, отличались многообразием и изменчивостью, постольку вопрос о том, какой именно коллектив род, община, большая семья, малая семья и т.д.
является основным субъектом обычного права стоит в прямой зависимости от характера конкретного общества и стадии его развития.
Можно, однако, сказать с известной определенностью, что таким субъектом является тот коллектив, который выступает в данное время основной экономической ячейкой в рамках автономно функционирующей культуры.

Собрание соплеменников выступает как высший суверенный орган племени, выражение коллективной воли.
Перераспределение земельных и охот79

[стр.,83]

детей и подростков, в молодежной среде, в преступном мире и т.д.
— везде мы сталкиваемся со старшинством и предводительством.
Морально-этические установки «идеального человека» традиционного
Г/ общества обусловлены религиозным (как вариант — мифологическим) сознанием и служат основной опорой правопослушного поведения.
Именно на этой основе зарождается этика как учение о моральных ценностях и
мораль12 ных нормах — проблема, о которую споткнулось общество "развитого социализма" с его мертворожденным "моральным кодексом строителя коммунизма" и о которую спотыкается современное постиндустриальное общество.
Ни в коей мере не идеализируя человека традиционного общества, выскажем все же предположение, что в его морально-этическом облике очевидна определенная целостность, а самой
традиционной цивилизации присуща внутренняя стабильность, обеспечиваемая и средствами права.
Для каждой цивилизации, каждого культурно-исторического типа характерны свои ценностные установки, усвоенные через традиции, определяю' щие типы правовых культур и правового сознания, а также предполагающие различные уровни самоопределения личности.
^ Ниже мы постараемся показать, как каждая из великих цивилизаций * 1.
В основе традиционного общества лежит способ социокультурной коммуникации и регуляции всех сфер жизни, основанных на традиции, что обеспечивает относительную стабильность социальной структуры и сословной иерархии.
1 2.
Социокультурная коммуникация и регуляция на основе традиции складывается в ходе социогенеза и сохраняется во всех типах общества, включая современное, в котором традиционное сосуществует с рациональными способами регуляции и саморегуляции.
строит собственную парадигму «человека юридического».
Выводы: S2

[Back]