|
N Кавказе, а также медиаторства между тухумами и целыми общинами, то в Кабарде, например, эти судебные институты существовали порознь 03. Наиболее полно идеи военно-народного управления мусульманских правовых институтов государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе удалось осуществить в Нагорном Дагестане и в Закатальском округе Северного Азербайджана. Вариант военно-народного управления в середине XIX в. был учрежден у мусульман и отчасти исламизированных христиан Закавказья (Карсская область, Сухумский, Батумский и Артвинский округа Кутаисской губернии)*104105. Системы, подобные военно-народному управлению деятельности мусульманских правовых институтов государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе в Дагестане, существовали в XIX в. в английских и французских колониях в Индии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Архивные источники свидетельствуют, что при подготовке судебноадминистративной реформы 60-х годов российские чиновники тщательно изучали опыт Англии и Франции. Российская Октябрьская революция 1917 года представляла собой и отказ от старой правовой системы, которую эта революция заменила или радикально изменила. В.И. Ленин и другие теоретики советских реформ полагали, что живущие здесь мусульмане и прочие «инородцы» находятся под двойным гнетом российских колонизаторов и собственных феодалов и капиталистов 05. Причем те нормы местного адата, которые были узаконены при дореволюционных российских властях, как, например, в случае с воен03 Мисроков Д.Х. Адатское и мусульманское право и суд в Российской социалистической системе права //Научная мысль Кавказа. 2001. № 2. С. 31. 104 Крычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827— 1840 гг.). Пятигорск, 2002. С. 58. 105Ленин В.И. Социализм и религия // Поли. собр. соч. М., 1980. Т.12. С. 142. 125 |
ского законодательства. Оно значительно потеснило адат и шариат на Северо-Западном Кавказе. План Барятинского по созданию военно-народного управления на Северо-Западном Кавказе был окончательно сорван сгоном подавляющего большинства горцев с их земель. Уже в первой половине 60-х годов основная масса коренного мусульманского населения края эмигрировала в Османскую империю. Их земли были заняты казаками и переселенцами из Южной и Центральной России. К началу XX в. на Северо-Западном Кавказе горцы составляли меньшинство. Они жили в укрупненных селениях бок о бок с переселенцами из России. Поэтому уже в 1871 г. горское население Кубанской и Терской областей было переподчинено общероссийской гражданской администрации. Здесь удалось провести в жизнь только некоторые элементы военно-народного управления, касающиеся судебной и общинной организации местных мусульман. Наиболее полно идеи военно-народного управления удалось осуществить в Нагорном Дагестане и в Закатальском округе Северного Азербай* джана. Вариант военно-народного управления в середине XIX в. был учрежден у мусульман и отчасти исламизированных христиан Закавказья (Карсская область, Сухумский, Батумский и Артвинский округа Кутаисской губернии). Здесь оно называлось военно-адатным. В 60-80-е годы XIX в. власть Российской империи была распространена на Среднюю Азию, и идеи военно-народного управления оказались вновь востребованы при организации власти и суда в областях, населенных » новыми мусульманскими подданными России. Следует отметить, что в завоевании новых территорий и устройстве российской администрации Средней Азии участвовали военные, прежде служившие в системе военнонародного управления на Кавказе. В.О. Бобровников' обратил внимание, на то, что опыт Российской империи по использованию обычного права для управления своими новыми му# 1Бобровников В.О. Указ. соч. С. 197. 100 сульманскими подданными имел любопытные параллели за рубежом. Системы, подобные военно-народному управлению в Дагестане, существовали в XIX в. в английских и французских колониях в Индии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Архивные источники свидетельствуют, что при подготовке судебно-административной реформы 60-х годов российские чиновники тщательно изучали опыт Англии и Франции. Российская октябрьская революция 1917года представляла собой и отказ от старой правовой системы, которую эта революция заменила или радикально изменила. Один из первых декретов большевиков гласил, что вся дореволюционная правовая система отменяется. Вследствие этого надлежало применять только декреты нового правительства, а пробелы в законодательстве следовало заполнить «революционным правосознанием». В.И. Ленин и другие теоретики советских реформ полагали, что живущие здесь мусульмане и прочие «инородцы» находятся под двойным гнетом российских колонизаторов и собственных феодалов и капиталистов. Причем те нормы местного адата, которые были узаконены при дореволюцион* ных российских властях, как, например, в случае с военно-народным управлением, казались им орудием этой двойной классовой эксплуатации. Большевики исходили из положения К. Маркса: «Обычное право, как отдельная область, наряду с законом, имеет... разумное оправдание лишь там, где право существует наряд)' и помимо закона, где обычай есть предвосхищение закона»1. Тезис о классовой природе всякого права оставался краеугольным кам• нем теории советского правоведения на протяжении всего существования Советской власти. Принятое до революции деление юриспруденции на современные правовые системы типа законодательства Российской империи и более примитивные народные обычаи «инородиев» надолго было заменено делением права по классовому признаку на законы феодального, буржуазно1Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. ТД. С.228. 101 |