|
вия, появляющуюся в результате отсутствия реальной опасности (как физической, так и моральной). Именно в данный период учеными предпринимались первые попытки теоретической разработки этого понятия. Наиболее интересной представляется версия, предложенная Зонненфельсом, который считал, что безопасность это такое состояние, при котором каждому человеку нечего опасаться. В российской научной литературе термин «безопасность» появился в работах ученых лишь в XIX в. Так, в частности, профессор И. Тарасов разделил опасность на общую и частную. Однако такое разделение не означает столь резкого обособляющего признака, на основании которого можно было бы правильно разграничить и сгруппировать меры борьбы с обоими этими видами опасности. В нашей стране как до, так и после революции, в силу особенностей исторического развития общества и власти, термин «государственная безопасность» понимался гораздо шире —как безопасность общества. Стоит отметить, что сфера безопасности всегда была монополией нашего государства. Притом не только в практическом плане, но и в теоретическом отношении. Сами же представления о безопасности носили весьма ограниченный характер. Главным объектом политики безопасности выступала безопасность государства, под которой на практике в конечном счете подразумевалась безопасность политического режима и господствующего положения высшей партгосноменклатуры7. Не случайно в общественном сознании России в период демократизации (1989—1993 гг.) сложилось отношение к государственной безопасности как к чему-то такому, что противостоит обществу, человеку, личности, и от Залужный А. Законность в сфере государственно-конфессиональных отношений и ее влияние на проблемы безопасности // Безопасность Евразии. 2004. № 4. С. 269. 21 |
Именно в этот период учеными предпринимались первые попытки теоретической разработки этого понятия. Наиболее интересной представляется версия, предложенная Зонненфельсом, который считал, что безопасность – это такое состояние, при котором никому нечего опасаться. Для конкретного человека такое положение означало частную, личную безопасность, а состояние государства, при котором нечего опасаться, составляло общественную безопасность. По мере развития понятийного аппарата теории безопасности совершенствуется и содержание наук, занимающихся проблемой обеспечения безопасности как человека, так и общества и государства. Например, одной из самых древних наук, исследующих опасности, грозящие здоровью человека, и вырабатывающих меры борьбы с его болезнями, является медицина. Этому служат все ее разделы, а такие, как санитария, гигиена, фармакология, иммунология и т.п. фактически выступают как своеобразные теории медико-биологической безопасности. В то же время в связи с дальнейшим расширением природохозяйственной деятельности человека, с необходимостью более точного предвидения природных катаклизмов и уменьшения возникающих при этом опасностей получили развитие сейсмология и вулканология, метеорология, океанология, а затем и радиология, теория радиационной безопасности и ряд других аналогичных наук. В последние годы все большее внимание уделяется экологии, которая выявляет опасности, проистекающие из все более интенсивного воздействия общества на природу. При этом вырабатываются и специальные рекомендации по обеспечению экологической безопасности государства. Например, в ст. 42 Конституции Российской Федерации записано, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. При таком теоретическом подходе в условиях постоянного присутствия каких-либо опасностей, исходящих от других личностей, иностранных государств или стихийных сил природы, безопасность выступает в качестве целевой установки, определяющей всю деятельность государства. «Безопасность собственная есть высший закон в политике...», – писал наш великий соотечественник Н. Карамзин. В российской научной литературе термин «государственная безопасность» появился в работах ученых лишь в XIX в. Так, в частности, профессор И. Тарасов разделил опасность наобщую и частную. Однако такое различие не заключает столь резкого обособляющего признака, на основании которого можно было бы правильно разграничить и сгруппировать меры борьбы с обоими этими видами опасности. Ибо, например, измена угрожает всей государственной безопасности, но она в то же время угрожает и безопасности частной; класс воров и мошенников посягает на имущество единичных лиц, но развитие этого явления угрожает и всему государству. То же следует сказать и относительно различия между опасностью общей и местной. Так, например, относительно эпидемий и эпизоотий, хотя бы и местных, нередко принимаются меры не только местные, но и общегосударственные и даже международные. В этот период понятие «государственная безопасность» по своему содержанию совпадало с такими понятиями, как «безопасность Российской империи», «безопасность царской России», «безопасность государства» и др. «...В нашей стране, по заключению А. Малыгина, как до, так и после революции, в силу особенностей исторического развития общества и власти, термин «государственная безопасность» понимался гораздо шире – как безопасность общества». Во времена СССР термин «государственная безопасность» был введен в нашей стране в 1934 г. при образовании в составе НКВД Главного управления государственной безопасности, которому были переданы функции ОГПУ при ликвидации последнего. При этом следует отметить, что термин «государственная безопасность» в известной мере отражал официальную точку зрения военно-политического руководства страны о приоритете интересов государства диктатуры пролетариата перед интересами общества в целом и интересами личности («общество для государства»). А в 1936 г. термин «государственная безопасность» уже был официально включен в текст Конституции СССР (пункт «и» статьи 14 главы 2) и начал употребляться в документах и актах органов советского государства, в советской правовой литературе. Хотелось бы отметить, что на протяжении длительного времени этим термином в нашей стране пользовались без какого-либо разъяснения его значения. И только в 50-е годы в юридической и специальной литературе можно отметить попытки глубоко проанализировать указанную проблему. Стоит отметить, что сфера безопасности всегда была монополией нашего государства. Притом не только в политическом и практическом плане, но и в теоретическом отношении. Сами же представления о безопасности носили весьма ограниченный характер. Главным объектом политики безопасности выступала безопасность государства, под которой на практике в конечном счете подразумевалась безопасность политического режима и господствующего положения высшей партгосноменклатуры. Не случайно в общественном сознании России в период демократизации (1989-1993 гг.) сложилось отношение к государственной безопасности как к чему-то такому, что противостоит обществу, человеку, личности и от чего необходимо отказаться, если стремиться к демократическому развитию страны. Подобный подход отчетливо проявился в годы перестройки, когда в стране развернулась широкая критика органов государственной безопасности, которая подчас сопровождалась их дискредитацией. При этом постепенно стал развиваться и другой процесс – переосмысление самой природы безопасности и практической политики в этой сфере. Этот процесс, естественно, развивался в самом государственном аппарате, в том числе в органах, ответственных за обеспечение безопасности. Но особенно важно, что он шел и за их пределами. Это выразилось в возникновении целого ряда общественных организаций и независимых научноисследовательских центров, специализирующихся на проблемах безопасности. Их состав рекрутировался из научных работников – специалистов по проблемам военной политики, международных отношений, криминологии, бывших сотрудников правоохранительных органов, военных. Таким образом, стал формироваться пусть еще узкий круг неправительственных организаций, готовых разрабатывать проблемы безопасности независимо от государства. Если проследить историю раскрытия содержания понятия «государственная безопасность» в научных и государственных документах за период с начала 50-х до конца 80-х гг., то можно сделать вывод о существовании в СССР нескольких подходов к определению этого понятия. Часть авторов рассматривает государственную безопасность как состояние прочности и незыблемости государственного и общественного строя государства, нерушимости его территориальной целостности и независимости в определении внешней и внутренней политики. Есть авторы, которые рассматривают государственную безопасность в качестве состояния защищенности от подрывной деятельности противника. При этом государственная безопасность СССР в их понимании есть защищенность основ общественного и государственного строя советского государства от посягательств со стороны враждебных социалистическому строю сил, осуществляющих подрывную деятельность. Можно отметить представителей, которые раскрывают понятие государственной безопасности через систему общественных отношений, обеспечивающих независимость государственного и общественного строя. Кроме того, выделяется группа авторов, которая настаивает на том, что государственная безопасность – не что иное, как способность советского государства противостоять враждебным силам и защищать интересы народа. Безопасность советского государства, по их мнению, есть состояние, которое характеризуется способностью |