|
Не стоит превращать Россию в идеологический форпост на пути ислама. Напротив, следует полнее использовать культурно-идеологический потенциал ислама, тюрко-мусульманских народов, их организаций в духовном возрождении России. Федеративные отношения в России развиваются по некоторым общецивилизационным закономерностям, не считаться с которыми не могут ни федеральный центр, ни регионы (субъекты). Тот же опыт показывает, что национальная проблематика бесконечно разнообразна, трудно поддается обобщению и не приемлет однозначных решений. Тем более опасно игнорирование этнического фактора в выстраивании федеративных отношений. Особенностью российского федерализма, наиболее ярко выраженной в полиэтническом регионе Северного Кавказа, является то, что он объединяет в себе способ обустройства народов и территорий в едином государстве, а также метод выстраивания цивилизованных межнациональных отношений. Основа существования РФ как единого (но не унитарного) государства это союз народов и территорий. Ее судьба зависит от дальнейшего развития укрепления российского федерализма, дальнейшего сближения и единения (но не слияния) народов. Следовательно, если мы хотим укреплять и развивать российский федерализм, то следует укреплять и развивать как его основу, так и несущие конструкции —этносы, конфессии и территории. Современный российский федерализм представляет собой не только политико-правовую форму реформируемой российской государственности, но и трактуется как совокупность политико-правовых интегративных технологий. В настоящее время речь идет о том, могут ли конституционноправовые установления играть роль гарантий против потенциально сецессионных этнорелигиозных конфликтов, поскольку эффективность мониторинга конфессиональной конфликтогенности определяется характером и объектом 92 |
192 Федерализм в России тельно мирного развития событий в национальных республиках Северного Кавказа, где сильны межнациональные противоречия и существуют сильные мононациональные движения, преследующие автономистские цели, но в составе России. Спецификой федеративных отношений полиэтнического региона Северного Кавказа является тот факт, что здесь этносы более активны как «субъекты права», и не всегда можно сводить их интересы к субъекту Федерации. Здесь чрезвычайно популярны были идеи федерализации (автономизации), образования многосоставных, многосубъектных республик в составе России (Кабарда и Балкария; Карачай и Черкесия; Кумыкия и Лезгистан; Ногайско-Казачья Республика и т.д.). С учетом «этнической субъектности» и их активности в ряде республик (Дагестан, Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария) правовой статус этносов на представительство в органах власти закреплен законодательно. Таким образом, «этносы» здесь уже стали субъектами не только национальных, но и федеративных отношений. Однако нельзя сказать, что на сегодня выработаны достаточно эффективные механизмы осуществления этнической правосубъектности. Не ясным остается статус народов, оказавшихся в численном меньшинстве на своих этнических территориях. (кумыки, ногайцы, русские -терские казаки и др.) в результате нарушения этнодемографического баланса населения за последние 50-60 лет. Признание «этнической субъектности» ведет к формированию политических принципов взаимоотношений этноса и власти. И, таким образом, на Северном Кавказе федерализм все более становится способом управления полиэтничным регионом. Здесь наиболее явно проявляет себя этнический принцип формирования и развития российского федерализма. Федерализм становится здесь, если можно так сказать, принципом этнического распределения власти между различными правосубъектами. Особенностью российского федерализма, наиболее ярко выраженной в полиэтническом регионе Северного Кавказа, является то, что он объединяет в себе способ обустройства народов и территорий в едином государстве, а также метод выгстраивания цивилизованный межнациональный отношений. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать усиление отделительных настроений в национальных республиках, если в федеральных властных структурах возобладает та концепция национальной политики, которая безоглядно сориентирована на евролиберальные и североамериканские ассимиляционистские образцы федерализма и видит решение национальных вопросов в развитии не национально-территориальной автономной государственности, а лишь в культурной автономии. 4. С общецивилизационной точки зрения следует несколько Федерализм в России 193 переосмыслить и такое понятие, как «национальный интерес». Говорить всерьез о едином национальном интересе или об иерархии национальных интересов можно только в случае, если нация (государство) выступает как «единство территории, населения и политической власти», что, в свою очередь, предполагает либо этническую гомогенность, либо наличие чрезвычайно мощной общенациональной идентичности. Такой нации в России нет. Нации здесь представляют собой поле взаимодействия конкурирующих субъектов, причем «пространство конкуренции» не ограничено масштабами нации, а покрывают собой региональный ансамбль. Формальные правительства уже не являются единственными субъектами интересов. Более того, зачастую они не являются даже наиболее значительными представителями своих наций. Все более и более активизируются «гипосубъекты» и «парасубъекты» региональной и международной политики. К таковым можно отнести, к примеру, Организацию Непредставленных Народов (ОНН), членами которой уже являются более сорока народов мира , в том числе абхазы, адыгейцы, кумыки, крымские татары, чеченцы и др. Поэтому национальный интерес уже не является ни суммой, ни компромиссом, ни даже балансом групповых интересов. Речь может идти об ансамбле интересов. В этом контексте необходимо четкое обозначение принципов, на которых консолидируется РФ. Во-первых, это никоим образом не должно быть этнически русское объединение с остальными народами в качестве «младших братьев». Во-вторых, почти столь же опасна пропаганда русской культуры в качестве идеального универсального объединителя других культур. Так как с точки зрения носителей других великих традиций, в частности, тюрко-исламской, универсализм русской культуры достаточно проблематичен. В-третьих, одна из наиболее универсалистских идеологий, торжествующих в России, мировая религия, будь то ислам или христианство, постоянно «национализируются». Однако, поддерживая русскую православную церковь, не следует бояться и российского ислама. Он объединил и просветил многие народы тюрко-мусульманского мира в России. Помня, что Казань, например, долгое время была духовным и интеллектуальным центром тюркских народов Российской империи, грех не использовать этот потенциал, помочь созданию университетского комплекса, который восстановил бы роль тюрко-татарской интеллигенции как духовного лидера Российского Востока. В-четвертых, необходимо выработать и провести в жизнь четко выверенную внутреннюю и внешнюю тюркскую политику, учитывающую этноцивилизационные интересы тюркских народов России. Следует полнее использовать культурно-идеологический потенциал ислама, тюрко-мусульманских народов, их организаций в духовном возрождении России. Таким образом видно, федеративные отношения в России развива 194 Федерализм в России ются по некоторым общецивилизационным закономерностям, не считаться с которыми не может ни федеральный центр, ни регионы (субъекты). Опыт показывает, что национальная проблематика бесконечно разнообразна, трудно поддается обобщению и не приемлет однозначных решений. Тем более опасно игнорирование этнического фактора в выстраивании федеративных отношений. Основа существования РФ как единого (но не унитарного) государства это союз народов и территорий. Ее судьба зависит от дальнейшего укрепления федерализма, дальнейшего сближения и единения (но не слияния) народов. Вот почему необходимо четко и определенно сформулировать, какие долговременные задачи мы перед собой ставим. Если развитие наций будет достигаться на основе сближения их культур, самоподчинения менее развитых, так называемым, мировым культурам, взаимоадаптации наций через ассимиляционные процессы (неважно, добровольные или демократически-принудительные), то единственно возможный тип государственности России это североамериканский. Если же целями долговременной национальной политики ставятся реальное сохранение этносов, населяющих Россию, создание им благоприятных условий для саморазвития, то государственные ориентиры должны быть избраны несколько иные, типологически более индивидуализированные, нежели унифицированные. Надо сказать, что и европейский федерализм не столь типологизирован, как это представляется некоторым нашим исследователям. Швейцарская, германская, североамериканские федерации существенно отличаются как по формальным, так и по содержательным признакам. Тем более, индивидуализированность федерализма закономерна для России, как многосоставного, многосубъектного образования, состоящего из десятков разноконфессиональных, разноцивилизационных, автохтонных этносов, идентифицирующих себя в рамках своих территорий. |