126 закон нс должен быть ей навязан, но он может свободно и осознанно ею приниматься. Вопрос же о факторах, влияющих на принятие или непринятие закона, обращён к нравственному сознанию человека. Таким образом, для развития здорового правосознания человеку необходимо предоставить свободу выбора, понимаемую не как отсутствие ответственности за преступления, а как условие для справедливого ведения делопроизводства в судах. Самым же главным является то, что истинное правосознание основано на чувстве собственного духовного достоинства. Чтобы раскрыть глубинную связь между духовным достоинством личности и живым правосознанием, И.А. Ильин выделяет три аксиомы правосознания. Их рассмотрение позволит выявить сущность такого важного понятия в философско-правовом учении И.А. Ильина, как чувство духовного достоинства. Аксиома правосознания гласит, что высшей и абсолютной самоценностью является сам человек, а государство и право есть лишь средство сохранения, защиты его чести и жизни. Осознание и включение в концепцию положительного права этого утверждения необходимо, ибо сохраняет в обществе ясные представления о назначении государства, независимо от состояния, в котором последнее находится. Важно учесть, что в ходе исторического процесса духовные интересы людей могут подменяться «осознанным или полуосознанным суррогатом, например: личному и классовом}' интересу, народному предрассудку или предвзятой доктрине»1. В результате государственность как ценность может подчинить себе самого человека и определить значимость последнего лишь в силу его роли в государственной жизни. Сам же индивид в таких условиях живёт не ради совершенствования своего сознания, а в интересах своей страны, руководствуясь в поведении не духовными запросами, а своими амбициями. Человек, нс понимающий ценности своего духовного мира, не способен уважать себя как автономное существо. Его отношение к самому себе становится 1 Нерсссянц В.С. Философия права. М., 2001. С. 89. |
нравственном развитии этого человека. Так поступают лишь рабы, а «правосознание раба характеризуется именно тем, что он покоряется, не признавая и не уважая... Не все ли равно, какие мотивы заставляют раба работать с напряжением всех сил?»1, замечает философ. Человек, слепо повинующийся указаниям, не в состоянии осознать себя как самостоятельную личность, а его правосознание искажённо и «мёртво». Такой индивид не задаётся вопросом о смысле закона, и, даже если законодательство противоречит чувству справедливого, он только слепо выполняет его. «Он еще не знает о своем неотъемлемом духовном праве признать и не признать чужое веление; страх и привычка ведут его в ярмо и, может быть, лишь смутно брезжит в его душе сознание того, что его покорность унизительна и для него, и для его господина»,2 утверждает мыслитель. Вместе с тем осознание самого факта, что слепое подчинение закону унизительно для человеческой личности, и есть начало правосознания. Тем самым вслед за И.А. Ильиным подчеркнём, что истинное правосознание непременно связано с чувством собственного достоинства личности; никакой закон не должен быть ей навязан, но он может свободно и осознанно ею приниматься. Вопрос же о факторах, влияющих на принятие или непринятие закона, обращён к нравственному сознанию человека. Таким образом, для развития здорового правосознания человеку необходимо предоставить свободу выбора, понимаемую не как отсутствие ответственности за преступления, а как условие для справедливого ведения делопроизводства в судах. Самым же главным является то, что истинное правосознание основано на чувстве собственного духовного достоинства. Чтобы раскрыть глубинную связь между духовным достоинством личности и живым правосознанием, И.А. Ильин выделяет три аксиомы правосознания. Их рассмотрение позволит нам выявить сущность такого 1 Ильин И. Там же, с. 186-187. 2 Там же, с. 187. 115 важного понятия в философско-правовом учении И.А. Ильина, как чувство духовного достоинства. Первая аксиома правосознания гласит, что высшей и абсолютной самоценностью является сам человек, а государство и право есть лишь средство сохранения, защиты его чести и жизни. Осознание и включение в концепцию положительного права этого утверждения необходимо, ибо сохраняет в обществе ясные представления о назначении государства, независимо от состояния, в котором последнее находится. Важно учесть, что в ходе исторического процесса духовные интересы людей могут подменяться «осознанным или полуосознанным суррогатом, например: личному и классовому интересу, народному предрассудку или предвзятой доктрине»1. В результате государственность, как ценность, может подчинить себе самого человека и определить значимость последнего лишь в силу его роли в государственной жизни. Сам же индивид в таких условиях живёт не ради совершенствования своего сознания, а исключительно в интересах своей страны; руководствуясь в поведении не духовными запросами, а своими амбициями. Человек же, не понимающий ценности своего духовного мира, не способен уважать себя как автономное существо. Его отношение к самому себе становится зависимым от мнения его сограждан, а «человек, уважающий себя лишь потому и лишь поскольку его уважают другие, в сущности говоря, не уважает себя...»2. Индивиду следует помнить, что он вбирает в себя дух, спасение которого в основном зависит не от мнения окружающих его людей, а только от него самого. Определение же ценности человеческого духа через призму отношения к нему других людей есть преступление против Бога, поскольку значимость человека обуславливается не ролью, выполняемой им в обществе, а тем назначением, которое задано Богом, ' Нерсссянц В.С. Философия права. М., 2001, с. 89. 2 Ильин И. О сущности правосознания // Там же, с. 325. 116 |