|
77 анализировать последствия такого явления в среде русской интеллигенции как толстовство. По убеждению И.А. Ильина, это учение успело отравить сердца нескольких поколений в России и требовало серьезной критики хотя бы потому, что долгое время внушало многим людям, что всякое сопротивление злодею есть озлобленное и преступное насилие, что любит не тот, кто борется, а тот, кто бежит от борьбы.1 И.А. Ильин основной смысл полемики с Л.Н.Толстым определяет в письме к П.Б. Струве следующим образом: «Книга задумана не как антитезис толстовству, а как антитезис + (плюс) синтез верного решения: сопротивляйся всегда любовию: а) совершенством, Ь) духовным воспитанием других, с) мечом». "Я искал не только опровержения толстовства, пишет философ, но и доказательства того, что к любви меченосец способен не меньше, а больше сопротивленца. Словом я искал решения вопроса, настоящего, религиозного, перед лицом Божием; и считаю, что оно содержалось в древнем духе православия».2 И хотя И.А. Ильин считал, что проблема сопротивления злу силою философская, а не богословская, но именно религиозный аспект ее разработки был основным поводом для критики представителями разных философских, политических и религиозных направлений, как в эмиграции, так и в СССР. Его идейные противники принадлежали к трем принципиально разным лагерям: большевистскому, республиканско-демократическому и религиознофилософскому. Однако, как показывает анализ документов и публикаций того времени, обращение И.А. Ильина к текстам Евангелия вызывало единодушное порицание. Остановим внимание лишь на некоторых эпизодах, позволяющих обозначить основное расхождение И.А. Ильина с идеями Л.П. Толстого в главном особом христианском мировидении. О христианском обосновании «непротивления» И.А. Ильина писали жестко, называя его религиозным ре1 Ильин И.А. О сопротивлении злу силой // Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 5. М., 1993. С. 224. 2 Там же. С. 138. |
126 вершенно особого, присущего Ильину глубоко нравственного подхода, соединяющего в себе две задачи: положительную (раскрытие проблемы "сопротивления злу силою" с точки зрения православия) и отрицательную (критика "толстовства"). Последняя была непростой, так как Ильин был вынужден не только апеллировать к основным положениям нравственнорелигиозной концепции Л. Н.Толсто го, но и анализировать последствия такого явления в среде русской интеллигенции как толстовство. По убеждению Ильина, это учение успело отравить сердца нескольких поколений в России и требовало серьезной критики хотя бы потому, что долгое время внушало многим людям, что всякое сопротивление злодею есть озлобленное и преступное насилие, что любит не тот, кто борется, а тот, кто бежит от борьбы [ 131, т. 5, с. 224]. Определение и исследование толстовства наиболее полно представлено в исследовании Е.Д.Мелешко. В ее трактовке толстовство это "организованное общественное движение, объединяющее людей вокруг духовноэтических ценностей, основанных на учении Л.Н.Толстого". На примере его дневников и писем доказывается, что мыслитель неоднозначно относился к толстовскому движению: с одной стороны, заинтересованно следил за ним, всемерно способствуя его развитию, с другой постоянно подчеркивал свою личную непричастность к какому-либо объединению, связанному с его учением [203, с. 157 158]. На самом деле многие идеи Толстого становились жизненным девизом большей части интеллигенции, что вызывало критику в его адрес. В.С.Соловьев в 1882 г. решительно высказался против идей непротивления Л.Н.Толстого. В них он увидел в ней ничто иное, как мистификацию нравственной причинности, и счел необходимым разоблачить "нравственную фальшь этого мертвящего учения посредством философского богословия" [315, с. 639640]. Критика Соловьевым антихристианской концепции непротивления Толстого и ее нравственной несостоятельности попрежнему воспринимается по-разному, как и любой вопрос, связанный с 127 обоснованием выбора методов борьбы со злом. К.Н.Мочульский полагал, что "в искривленном зеркале толстовства Соловьев увидел свое прежнее лицо, и, обличая Толстого, Соловьев казнит самого себя" [218, с. 220]. Можно соглашаться или отрицать это, но нельзя нс увидеть того, что неприятие последним некоторых идей Толстого обозначило конкретное направление в русской религиозной философии, основными задачами которого были анализ и обоснование религиозно-этических позиций, приведенных в концепциях непротивления и борьбы со злом. В русле обозначенного Соловьевым подхода философского богословия всестороннюю критику непротивления злу осуществлял И.А.Ильин, который до сих пор многими исследователями воспринимается главным образом как решительный оппонент Л.Н.Толстого [7, с.8; 158, с.93]. На наш взгляд в учении Толстого Ильин смог увидеть опасную тенденцию для русской культуры, т.к. полагал, что стремление Толстого сделать выработанное им мировоззрение обязательным для всех людей является изначально обреченным и опасным. Сам Ильин основной смысл полемики с Л.Н.Толстым определяет в письме к П.Б.Струве следующим образом: "Книга задумана не как антитезис толстовству, а как антитезис + (плюс) синтез верного решения: сопротивляйся всегда любовию: а) совершенством, б) духовным воспитанием других, с) мечом. "Я искал не только опровержения толстовства, пишет философ, но и доказательства того, что к любви меченосец способен не меньше, а больше сопротивленца. Словом я искал решения вопроса, настоящего, религиозного, перед лицом Божием; и считаю, что оно содержалось в древнем духе православия" [132, с. 138]. И хотя Ильин считал, что проблема сопротивления злу силою философская, а не богословская, но именно религиозный аспект ее разработки был основным поводом для критики представителями разных философских, политических и религиозных направлений, как в эмиграции, так и в СССР. Его идейные противники принадлежали к трем принципиально разным лагерям: большевистскому, республиканско-демократическому и религиозно 128 философскому. Однако, как показывает анализ документов и публикаций того времени, обращение Ильина к текстам Евангелие вызывало их единодушное порицание. Остановим внимание лишь на некоторых эпизодах, позволяющих обозначить основное расхождение Ильина с идеями Толстого в главном особом христианском мировидении. О христианском обосновании "непротивления" Ильина писали жестко, называя его религиозным реформатором, сочинившим, "Евангелие мести" и придумавшим "новейшей марки патентованное православие, с оправданием еврейских погромов, гражданских войн и белого террора". Самыми тяжелыми были обвинения со стороны религиозно-философского лагеря. Для Н.А.Бердяева, В.В.Зеньковского, как и для всех оппонентов Ильина, основной темой анализа его концепции сопротивления злу являлось православное обоснование, но критика была нс всегда объективной и корректной. Бердяева отличала необоснованность многих замечаний, для него "православие И.Ильина шито белыми нитками", взято напрокат для целей не религиозных, христианство "нехристианское и антихристианское", в итоге он вообще приходит к выводу, что мировоззрение И.А.Ильина и Л.Н.Толстого схожи монистическим миросозерцанием [ 131, т. 5, с. 382 385, с.539]. Заслуживающими рассмотрения были аргументы В.В.Зеньковского, также считавшего, что основным заблуждением Ильина было обоснование взглядов на проблему с позиций православия. По мнению Зеньковского, рассмотрение проблемы сопротивления злу силой, по своему принципиальному существу восходящей к христианству, решается Ильиным в ветхозаветных тонах и с помощью дохристианских идей и концепций, (что собственно Ильин обозначал с самого начала). Называя такой подход христианским натурализмом, Зеньковский отмечает, что он проявляется в двух направлениях: одно из них "обнаруживает склонность к пантеизму, в силу чего проблема зла приобретает второстепенный, а потом и мнимый характер, как бы тонет в восприятии Бога в мире". Другое (ярко выраженное в почвенничестве, у Розанова) "склонно принимать натуральное уже несущим в |