|
тяжении десятков лет продолжалась внесудебная расправа с противниками режима. Прокуратура сохраняла свои права в области надзора за расследованием государственных преступлений, а жандармерия получила доступ к предварительному расследованию, да еще на льготных условиях. Так, в своем циркуляре прокурорам судебных палат министр юстиции статс секретарь Муравьев отмечал: «...При производстве дознаний о государственных преступлениях в порядке, определенном 1035 и последующими статьями Уст. Угол. Суд., нередко встречается необходимость в безотлагательном выполнении отдельных следственных действий вне районов тех окружных судов, в округах которых возникли означенные дела, по соображениям быстроты и успешности расследования, представляется иногда нецелесообразным посылать относительно надлежащих выяснению обстоятельств письменные требования местным властям или даже сноситься с ними по телеграфу. В виду сего, в случаях экстренных выездов чинов корпусов жандармов по производимым ими дознанием в округах других окружных судов, признаю соответственным уполномочить Прокуроров окружных судов, при невозможности испросить на то заблаговременно особое разрешение в установленном порядке, командировать их товарищей, наблюдающих за ходом этих дел, в указанные местности, донося каждый раз о таких командировках подлежащим Прокурорам Судебных Палат, для представления 74 ими сведений по указанному предмету в Министерство Юстиции». Хотя жандармское дознание и заменяло, как правило, следствие, но при этом отличалось от него отсутствием у обвиняемого прав, предоставленных ему судебными уставами. К политическому дознанию люди почти всегда привлекались в качестве свидетелей, а не обвиняемых. В отличие от обвиняемых они не имели права присутствовать при допросе других свидетелей, им не предъявлялось обвинение, и, следовательно, они не могли 03126 |
370 ния правовой культуры своих служащих прочитать курсы лекций по уголовному и уголовно-процессуальному праву. Поэт-сатирик П.В. Шумахер написал эпиграмму по поводу этих событий, рукописные списки которой получили в 70-х годах широкое распространение: У Цепного моста видел я потеху; Черт, держась за пузо, помирал со смеху. “Батюшки, нет мочи! говорит лукавый, В Третьем отделенье изучают право! Право на бесправье! .. Этак скоро, братцы, Мне за богословье надо приниматься”. Таким образом, в результате издания закона 19 мая 1871 г. жандармские офицеры становились не бесправными «депутатами» судебного следствия, а следователями de facto. В руководстве для чинов корпуса жандармов указывалось, что жандармское дознание по государственным преступлениям «есть не что иное, как предварительное следствие, но только произведенное офицерами корпуса жандармов, под наблюдением прокурорского надзора». Прокуратура сохраняла свои права в области надзора за расследованием государственных преступлений, а жандармерия получила доступ к предварительному расследованию, да еще на льготных условиях. Хотя жандармское дознание и заменяло, как правило, следствие, но при этом отличалось от него отсутствием у обвиняемого прав, предоставленных ему судебными уставами. К политическому дознанию люди почти всегда привлекались в качестве свидетелей, а не обвиняемых. В отличие от обвиняемых они не имели права присутствовать при допросе других свидетелей, им 142Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. М., 1982. С. 131. |