|
Жандармам было предоставлено право производить все необходимые следственные действия, предусмотренные Уставом уголовно судопроизводства. Как указывала жандармская инструкция, это дознание следовало проводить в тех случаях, «когда желают удостовериться в политической неблагонадежности лица, для принятия какой-либо административной меры». Жандармам рекомендовалось «начинать дознание о всяком государственном преступлении на основании».9 В этот период деятельность прокуратуры и в известной мере жандармерии в области расследования политических преступлений координировалась и направлялась сначала специальным политическим отделом, образованным в 1876 г. в составе уголовного отделения министерства юстиции. Но в связи с возраставшим потоком дел он вскоре перестал справляться со своими обязанностями, да и знаний виновникам этого отдела тоже не хватало. Число дел, поступавших в Министерство юстиции для решения «административным порядком» в соответствии со ст. 29 закона 1871 г., росло как снежный ком. Если в 1878 г. только по важнейшим политическим делам поступило 132 жандармских дознания и по ним было привлечено 340 обвиняемых, то уже в 1881 г. число дознаний достигло 520, а привлеченных к ответственности лиц 759. Поэтому в 1882 г. была учреждена еще одна штатная единица товарища обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената, которому и поручалось заведование политическим отделом. Как отмечалось, во второй половине XIX в. большая часть дознаний заканчивалась направлением дел не в суд, а в Министерство юстиции. Свои предложения о разрешении конкретных дел и мерах наказания, согласованные с шефом жандармов, министр юстиции должен был представлять царю во всеподданнейших докладах. Следует заметить, что при назначении наказания прокурорские чиновники редко ссылались на какие-либо законы. 136 |
производства или дознания». Ст. 21 предоставляла полиции и жандармерии право задержания на срок до двух недель только по подозрению в прикосновенности к государственным преступлениям и производства обыска и выемки во всех без исключения помещениях без санкции прокурора, а лишь с последующим уведомлением его. Производство дознания по закону 14 августа 1881 г. отличалось от дознания по закону 19 мая 1871 г. тем, что не требовало участия лиц прокурорского надзора. Это дознание проводилось тогда, когда не было вообще никаких доказательств виновности подозреваемого. Таким образом, оно в значительной мере выполняло функции розыска и обладало многими атрибутами не только дознания, но и следствия. Жандармам было предоставлено право производить все необходимые следственные действия, предусмотренные Уставом уголовного судопроизводства. Как указывала жандармская инструкция, это дознание следовало проводить в тех случаях, «когда желают удостовериться в политической неблагонадежности лица, для принятия какой-либо административной меры». Жандармам рекомендовалось «начинать дознание о всяком государственном преступлении на основании этого закона, так как удобнее перейти затем, если откроются факты, к 1 форменному дознанию». В этот период деятельность прокуратуры и в известной мере жандармерии в области расследования политических преступлений координировалась и направлялась сначала специальным политическим отделом, образованным в 1876 г. в составе уголовного отделения министерства юстиции. Но в связи с возраставшим потоком дел он вскоре перестал справляться со своими обязанностями, да и знаний чиновникам этого отдела тоже не хватало. Число дел, поступавших в министерство юстиции для решения «административным порядком» в соответствии со ст. 29 закона 1871 г., росло, как снежный ком. Если в 1878 г. только по важнейшим политическим делам поступило 132 жандармских дознания и по ним было привлечено 340 обвиняемых, то уже в 1881 г. число дознаний достигло 520, а привлеченных к ответственности 1 лиц 759. Поэтому в 1882 г. была учреждена еще одна штатная единица товарища обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената, которому и поручалось заведование политическим отделом. В 1884 г. отдел был преобразован во II уголовное отделение министерства юстиции, в которое наряду с товарищем обер-прокурора вошли четыре товарища прокурора Петербургской судебной палаты в качестве делопроизводителей и еще несколько чиновников министерства. Таким образом, прокуратура могла осуществлять надзор за дознанием и следствием по политическим делам и общее руководство ими в масштабах империи практически на высшем уровне. В связи с реорганизацией аппарата министерства юстиции в 1892 г. функции II уголовного отделения были возложены на «Временную канцелярию при министерстве юстиции по производству особых уголовных дел». Главенствующая роль в ней также принадлежала чинам прокурорского надзора. Задачи канцелярии, так же как и предшествующих ей подразделений министерства юстиции, состояли в надзоре за производством дознания и подготовке всеподданнейших докладов министерства юстиции по материалам дознаний, а также рассмотрение прошений осужденных и административно-высланных 1Л 7 Руководство для чипов корпуса жандармов.. . С. 135— 136. 168Слухоцкий JL Очерк деятельности Министерства юстиции... С. 257. лиц. Как отмечалось, во второй половине XIX в. большая часть дознаний заканчивалась направлением дел не в суд, а в министерство юстиции. Свои предложения о разрешении конкретных дел и мерах наказания, согласованные с шефом жандармов, министр юстиции должен был представлять царю во всеподданнейших докладах. Следует заметить, что при назначении наказания прокурорские чиновники редко ссылались на какие-либо законы. Утвержденные императором доклады становились по существу приговором, вынесенным в административном порядке. За их исполнением осуществляла надзор та же канцелярия. Кроме того, она должна была наблюдать за общим развитием революционного движения в стране и заниматься подготовкой законопроектов, направленных на борьбу с ним. Канцелярия давала указания прокурорам судебных палат по ведению тех или иных дел, а иногда командировала на место расследования своих сотрудников «для непосредственного руководства действиями лиц прокурорского надзора».16 «Наконец, временная канцелярия участвовала даже в административных распоряжениях по охране представителей власти. Во время коронации Александра III канцелярия была переведена в Москву и принимала участие в решении ряда вопросов о принятии тех или других мер охраны императора, высылке подозрительных лиц из 170 Москвы и т. д.». Нельзя не отметить и положительного влияния Особой канцелярии на ведение политических дел и выбор средств и методов борьбы с революционным движением. Рассмотрим, в частности, «всеподданнейшую» записку министра юстиции Н.В. Муравьева «О порядке расследования дел по политическим преступлениям и |