Проверяемый текст
Казанцев, Сергей Михайлович. Прокуратура Российской Империи : Историко-правовое исследование (Диссертация 2003)
[стр. 141]

утверждал, что все успехи в борьбе с революционным движением в 80-е годы были достигнуты благодаря гласным средствам расследования, тогда как в последнее время «приемы, или скорее ухищрения», департамента позиции и его органов изменились в худшую сторону, причем «...приемы эти, вызывая основательные нарекания по поводу безнравственного их характера, к тому же вовсе не обеспечивают, как показал печальный опыт прошлого, сколько-нибудь существенных результатов правиА О тельственной борьбы с крамолой».
Возмущение министра юстиции было вызвано, главным образом, тем, что «тайные агенты с ведома, а иногда и по приказанию должностных лиц» становились провокаторами.
Они тем самым способствовали реализации революционных замыслов, вовлекали в организацию новых членов.
И все это делалось, как правило, с корыстной целью «получения денег и почетных наград».
В
этом содержался и эвентуальный умысел «внушить властям мнение о совершенной незаменимости лиц, ныне руководящих розыском, и тем гарантировать при случае безнаказанность неблаговидным их поступкам».
Циркуляром министра юстиции сенатора С.
Манухина прокурорам судебных палат от 18 июля 1905 года за 3 2739 было разъяснено «...что дела о преступных деяниях государственных, которые по своему характеру, важности преступления или сложности обстоятельств требуют особо быстрого, тщательного и всестороннего расследования, должны по возможности, при самом их возникновении, обращаться порядком, указанным 28 ст.ст.
1035и 1036 уст.
угол.
суд.
по законам 7 июня 1904 года и 16 июня 1905 года, к производству предварительных следствий».
При этом представлялось «особенно желательным назначать предварительные следствия по всем делам, имеющим своим предметом: а) массовые преступления, а именно политические демонстрации, в особенности, сопровождающиеся 141
[стр. 385]

385 неправильных действиях министерства внутренних дел» от 2 ноября 1895 г.
Анализируя проблему расследования этой категории дел, министр юстиции прежде всего обращал внимание на необходимость более тесного сотрудничества с министерством внутренних дел.
Успех в этом направлении, писал он, может быть достигнут «лишь при согласном и притом взаимно откровенном образе действий 171 обоих ведомств».
На пути к такому сотрудничеству он видел препятствие в форме методов работы тайной полиции.
Н.В.
Муравьев утверждал, что все успехи в борьбе с революционным движением в 80-е годы были достигнуты благодаря гласным средствам расследования.
Тогда как в последнее время «приемы, или скорее ухищрения», департамента
полиции и его органов изменились в худшую сторону, причем «приемы эти, вызывая основательные нарекания по поводу безнравственного их характера, к тому же вовсе не обеспечивают, как показал печальный опыт прошлого, скольконибудь существенных результатов правительственной борьбы с 172 крамолой».
Возмущение министра юстиции было вызвано главным образом тем, что «тайные агенты с ведома, а иногда и по приказанию должностных лиц» становились провокаторами.
Они тем самым способствовали реализации революционных замыслов, вовлекали в организацию новых членов.
И все это делалось, как правило, с корыстной целью «получения денег и почетных наград».
Вместе
с тем в этом содержался и эвентуальный умысел «внушить властям мнение о совершенной незаменимости лиц, ныне руководящих розыском, и тем гарантировать при случае безнаказанность неблаговидным их поступкам».
171 РГИА.
Ф.
1405.
Оп.
539.
Ед.
хр.
240.
Л.
9.
172Там же.
Л.
10.

[Back]