сопряженные с действиями прокурора судебные издержки, что обременило 17 бы казну новым немаловажным расходом». Естественно, что никаких распоряжений министра юстиции по данному вопросу не последовало, поскольку он не мог не видеть их бесполезности, и значение прокурорских заключений в условиях роста революционной ситуации и революции 1905 1907 гг. неуклонно продолжало снижаться. Прокуратура вынуждена была все силы отдавать борьбе с революционным движением и уголовной преступностью. «Всемогущий» в делах уголовных, прокурор еще долго оставался «ходячим манекеном» в гражданском процессе. В 1908 г. С.А. Ювжик-Компанейц вновь обратил внимание «читающей публики» на злободневность этого вопроса: «...в настоящее время, когда прошло более 40 лет со времени введения нового суда, ошибочность предположений составителей судебных уставов представляется для всех очевидной... Надежда на мощное слово прокурора и его руководство в гражданских делах совершенно не оправдалась: деятельность его в этой сфере оказалась мертворожденной. Бесправный и к тому же недостаточно подготовленный к трудной вообще, а иногда и весьма сложной роли, прокурор принес не пользу, а ввел в процесс излишний только тормоз». Объясняет автор это тем, что, с одной стороны, прокурор, занятый уголовными делами, не имел реальной возможности оказать гражданскому суду содействие в истолковании законодательства и уяснении обстоятельств дела, с другой стороны, прокурор и объективно являлся лишним участником гражданского состязательного процесса, проникнутого «исключительно интересами тяжущихся и всецело находящегося в руках сторон». Так, прокурор, как правило, не мог оказать действенной помощи лицам и учреждениям, перечисленным в ст. 343, поскольку он не занимался внесудебной подготовкой дел самой трудной и важной частью гражданского процесса. 157 |
414 этому вопросу, высказалась против каких бы то ни было изменений в положении прокурора в гражданском процессе. Она пришла к выводу, что недостатки прокурорских заключений могут быть устранены распоряжениями министра юстиции. Предложение о предоставлении прокурору прав стороны в деле она отвергла, поскольку это «вызвало бы необходимость для казны нести сопряженные с действиями прокурора судебные издержки, что обременило бы казну новым немаловажным расходом».219 Естественно, что никаких распоряжений министра юстиции по данному вопросу не последовало, поскольку он не мог не видеть их бесполезности, и значение прокурорских заключений в условиях роста революционной ситуации и революции 1905-1907 гг. неуклонно продолжало снижаться. Прокуратура вынуждена была все силы отдавать борьбе с революционным движением и уголовной преступностью. «Всемогущий» в делах уголовных прокурор еще долго оставался «ходячим манекеном» в гражданском процессе. В 1908 г. С.А. Ювжик-Компанейц вновь обратил внимание «читающей публики» на злободневность этого вопроса: «В настоящее время, когда прошло более 40 лет со времени введения нового суда, ошибочность предположений составителей судебных уставов представляется для всех очевидной... Надежда на мощное слово прокурора и его руководство в гражданских делах совершенно не оправдалась: деятельность его в этой сфере оказалась мертворожденной. Бесправный и к тому же недостаточно подготовленный к трудной вообще, а иногда и весьма сложной роли, прокурор принес не пользу, а ввел в процесс излишний только 219Там же. Проект Устава гражданского судопроизводства. СПб., 1900. Т.1. С. 175. 415 220 тормоз». Объясняет автор это тем, что, с одной стороны, прокурор, занятый уголовными делами, не имел реальной возможности оказать гражданскому суду содействие в истолковании законодательства и уяснении обстоятельств дела, с другой стороны, прокурор и объективно являлся лишним участником гражданского состязательного процесса, проникнутого «исключительно интересами тяжущихся и всецело находящегося в руках сторон». Так, прокурор, как правило, не мог оказать действенной помощи лицам и учреждениям, перечисленным в ст. 343, поскольку он не занимался внесудебной подготовкой дел, самой трудной и важной частью гражданского процесса. С.А. Ювжик-Компанейц отметил, что плачевное состояние защиты казенных интересов в суде заставило министерство финансов в 1889 г. создать специальную комиссию под председательством сенатора Тура. Комиссия пришла к выводу о необходимости создать при министре финансов главное управление, которое осуществляло бы защиту казенных интересов в судах. Вывод комиссии не был одобрен министром, с ним не согласилась и комиссия Муравьева, хотя нам он представляется весьма убедительным, но в данном случае он интересен потому, что свидетельствует о недоверии казенного ведомства к прокурору как защитнику его интересов. По мнению Ювжик-Компанейца, связующая роль прокурора между судом и сторонами стала еще более нелепой после того, как Сенат «по гражданскому кассационному департаменту, в решениях своих за 1885 г. № 62 и 1890 г. № 22 возложил на суд обязанность при возбуждении какого-либо вопроса, имеющего существенное значение в пределах требований сторон, но ими не затронутого, 220 Ювжик-Компанейц С.А. Участие прокурора в гражданском процессе // Журнал министерства юстиции, 1908. № 10 С. 106 113. |